Вечный воин

— Меня только недавно туда перевели, еще не всех знаю, — нашелся я.

— А где раньше служил? — поинтересовался офицер.

— В легионе иовиан, — соврал я.

Так назывался Пятый легион западно-римской армии, старый и прославленный. Сейчас, как я знал, он расквартирован в Медиолануме (будущем Милане).

— Ты не служил в моем легионе, — уверенно произнес офицер, схватился за рукоятку меча, намериваясь вытащить его из ножен, и начал пятиться.

Я, не перехватывая копье, кольнул им командира стражников. Метил в незащищенную шею, а попал в кольчугу на груди. Металл мерзко проскрежетал о металл.

— К бою! — заорал офицер и развернулся, намериваясь убежать к воротам, где стояли его подчиненные.

В спину колоть копьем без сильного размаха было бестолку, кольчугу не пробью, поэтому я ударил в бедро, но опять промазал, попав между ног. Так получилось даже лучше, потому что офицер перецепился за него и шмякнулся на каменный причал, громко звякнув своими железяками. Добил его, рубанув топором на длинной рукоятке, один из моих соратников, которые поняли, что первый вариант провалился, пора переходить ко второму, и кинулись мне на помощь.

— Вперед! К воротам! — скомандовал я.

И солдаты гарнизона, и грузчики не сразу врубились, что происходит. Первые повернулись лицом к реке, предполагая, что нападают оттуда, а вторые, как ни в чем не бывало, продолжили нести свой груз в город, только несколько из тех, что шли за новым, остановились, услышав крики и звон оружия.

Мои починенные сработали лучше — дружно кинулись к воротам. Их сперва приняли за своих и не преградили путь. Только когда мои люди начали колоть копьями и рубить спатами и топорами тех, кто оказался на их пути, городские стражники засуетились, начали выстраивать стену щитов перед воротами.

Ночной бой — это удовольствие для избранных. Если в дневном сражении порой трудно разобраться, где свой, где чужой, то в темноте и подавно. Еще на противоположном берегу я посоветовал своим подчиненным во всех сомнительных случаях кричать «Атилла!», но в горячке боя об этом сразу забыли, перешли на свои национальные восклицания, а поскольку с обеих сторон хватало и германцев, и римлян, понять по ним, кто свой, кто чужой, было сложно. Разве что по щитам ориентировались. Те, что сражались против нас, имели круглые щиты с нарисованным красным орлом, смотрящим на запад, в центре белого поля с красной каймой — эмблемой Пятого легиона западно-римской армии, носящего имя Иовиане, за воинов которого я и пытался выдать свой отряд. Кто ж знал, что одно из подразделений легиона разместили в Аквилеи для усиления гарнизона, и именно они будут караулить ночью на пристани. Светлое поле на щитах легионеров было хорошо заметно даже в темноте, в то время как у моих подчиненных рисунки были самые разные и замазанные сажей.

Копьем в пешем бою я владею хуже, чем саблей, поэтому метнул его в гущу врагов, целясь в голову. Не следил, попал или нет, потому что ринулся к левому, ближнему флангу врагов. Здесь пока не закончили строиться, толкались. То ли меня приняли за своего, то ли просто не вошли еще в бой, раскачивались, но я успел завалить двух уколами в лица. Дальше, закрываясь щитом, колол и рубил саблей, опасаясь, как бы мне самому не снесли голову ударом сзади. К счастью, почувствовал, что кто-то надавил щитом в мою спину, помогая двигаться вперед.

Мои соратники дружно навалились на врагов, затолкали их в тоннель надвратной башни. Там было еще темнее, поэтому по большей части я бил наугад. Обычно на голос или в ответ на удар по моему щиту. Лишь изредка впереди как бы проявлялось из темноты более светлое лицо или это был шлем, не знаю точно, потому что порой острие моего клинка скрежетало по железу. В конце тоннеля было светлее, и я наделся, что сейчас доберемся туда и станет легче. Вместо этого стало еще темнее, потому что аквилейцы захлопнули внутренние ворота, оставив часть городских стражников нам на расправу.

— Атилла! Выходим! — заорал я. — Выходим! Не надо их добивать, никуда не денутся!

Мой соратник тут же перестал толкать меня щитом, но бой — звон оружия и крики — продолжался еще несколько минут. Пробираясь вдоль стены и закрываясь щитом, я выбрался из тоннеля. Несмотря на то, что снаружи было так же темно, как и раньше, мне показалось, что посветлело. По крайней мере, я мог различить, что передо мной именно соратники, а не воины гарнизона. Они держали щиты на головой, потому что сверху летели камни. Метали их наугад и в большом количестве, но часто мазали, а если и попадали, то особого вреда не наносили, разве что задевали, отскочив от щита.

— Стойте здесь наготове. Вдруг откроют ворота и попробуют атаковать, — скомандовал я, а сам пошел к реке.

К пристани как раз подошли наши лодки со второй частью отряда. Я приказал воинам стать во второй линии напротив ворот, а лодочникам — двигаться через реку по прямой и перевозить всех, кто хочет.

— Теодомир, наводите мост и трубите атаку! — крикнул я через реку.

— Уже делаем! — послышалось в ответ.