Вечорница. Часть 2

– Рыбачил как-то тот Потап на заливных лугах, что на другом берегу реки расположены, теперича уж они не такие глубокие по весне, так, по колено разве иль того меньше. А о те времена, когда отцы наши ещё под стол пешком бегали, река широкая была и сильно разливалась. Летом траву мы косили на тех лугах – что за трава там была, диво, толстая да сочная, зелёная, что малахит! Коровы после той травы молоко давали густое, жирное. Ну, и рыбалка там знатная была. Рыбы на нерест заплывали в те травы, когда вода стояла.

Да я ушёл от сути, вот что, значит, было с Потапом. Он тогда только женился на Лизавете, сынок у них родился. Хорошо жили они, душа в душу. Не ссорились даже никогда. И вот отправился он на те луга, рыбачить. Вечерело уже, на вечерний клёв подгадал. Сидит в лодке, да знай рыбу таскает, довольнёхонек, хорошо клюёт.

И заплыл он в такое место, где луга с рекою соединяются, а там ивы растут хороводом. Луна выглянула, посеребрила дорожку по воде. Лепота. Тишина кругом, ни души. Только птица ночная кричит где-то на озёрах вдалеке. И вдруг видит Потап, что за диво? На одной иве, что над водой склонилась, сидит девка. Ноги в речку опустила, волосы распустила, руками перебирает, а сама плачет, да горько так, что у Потапа аж сердце зашлось.

Он и подплыл к ней на своей лодочке:

– Ты что тут делаешь одна? Что случилось? Нешто обидел кто?

А возле девки ни лодки, ничего. Ему бы задуматься, как она сюда добралась-то, глубина кругом, ан нет. Да и девка в сарафан одета, а на улице-то ещё холодно, ночью особливо.

Девка же молчит, ничего не отвечает.

– Неужели кто-то обидел её да сюда завёз, и оставил? – думает про себя Потап. Нехорошие мысли ему на ум пришли.

А сам скинул с себя безрукавку тёплую, девке той подаёт.

– Накинь, – мол, – Замёрзла небось.

Та безрукавку взяла, плакать перестала, на Потапа взглянула. А глаза у ей, что та река – бездонные, синие, глубокие. Заплывёшь и утонешь, что в омуте.

– Спасибо, – отвечает, – А тебя как звать?

– Потапом, а тебя?

– Марьюшкой.

– Ты откуда здесь? – спрашивает Потап.

– Оттуда я, – махнула рукой девица, сама глаза опустила, всё косу теребит, подол платья лёгкого в воде полощется, и кажется она вся словно из лунного света сотканной – лёгкая, прекрасная…

Загляделся на неё Потап, забыл зачем и находится здесь.

– Давай я тебя до берега довезу! Только скажи куда, ведь ты не из наших, не видал я тебя ни разу.

– Довези, – согласилась Марьюшка и бесшумно скользнула в лодку, ни один листочек на иве не колыхнулся, – Вон там я живу.

Показала девица вниз по реке.

Ну, там, так там. Потап на вёсла налёг. А девица всё смотрит своими глазами бездонными, не отводит взгляда. Ух, бесстыжая! Долго так молча плыли, после заговорила с ним девица.

– А что, Потап, доволен ли ты женой своей, Лизаветой?

– А тебе откель ведомо, что Лизавета она?

– А мне, Потапушка, многое ведомо, – хитро улыбнулась девица и глаза её блеснули, – Я за тобой давно слежу, нравишься ты мне очень.

– Да что ты мелешь такое? Я тебя впервые вижу!

– Ты может и впервой, а я уж сколь вёсен на тебя гляжу. Как придёшь ты на реку, так я всегда тут, жду тебя.

– Послушай-ка, где дом твой? – оборвал её Потап, – Сколь мы плывём уже, а ты всё молчишь, скоро ли твоя деревня, куда причаливать?

– На что тебе моя деревня, аль скучно тебе со мной, Потапушка? – коснулась девица его руки.

Коснулась, что огнём обожгла. Рука у неё ледяная, а жаром обдаёт.

– Знаешь ли ты, Потапушка, чем жена твоя занимается, покуда ты тут плаваешь?

– Чем же? – спрашивает Потап.

– К соседу твоему в гости ходит. Сынок-то ваш не похож ли случаем на Афанасия? – девица расхохоталась громко, показав острые белые зубки.

– Ты говори, да не заговаривайся, – рассердился Потап, – А не то вон сброшу тебя сейчас в реку, и плыви сама куда тебе надобно.

– Не серчай, Потапушка, – потупила девица очи, – Я ведь как лучше хочу. Жалко мне тебя. Нравишься ты мне. А жена твоя тебя не любит, а я тебя сильно любить стану! Оставайся со мной!

С этими словами припала девица к плечу Потапа, да и не заметил тот сам, как уже целовать её начал. А губы у неё как и руки – ледяные, а обжигают жаром. Тут опомнился Потап:

– Погоди, погоди! Откуда же ты всё знаешь?

– Я всё знаю, Потапушка. Я ведь рядом с тобою живу.

– Что ты мне голову морочишь?

– Так и быть, признаюсь я, обманула я тебя, просто с тобою побыть подольше хотелось, – тут девица снова слезами залилась, – Только как же мне быть, если люблю я тебя? Чем я хуже Лизаветы? Оставайся со мной!

– Ну всё, хватит, – отвечает Потап.

Развернул он лодку, вернулся к родной деревне, девицу на берег высадил и сам домой пошёл с уловом.

– Коль тут рядом живёшь, как ты сказала, так сама дойдёшь, – сказал он ей.