Ведьма

Стемнело. Над деревней взошел узкий серп убывающего месяца — желтый, словно лимон. Под его льющимся бледным светом кладбище казалось застывшим. Если бы не одна сгорбленная фигура, с руганью выбрасывающая из разрытой могилы комья земли. На кресте, словно на вешалке, повисла куртка. Любопытные вороны расселись рядочком вдоль оградки и изредка прикаркивали, словно поторапливая.

До гроба осталось совсем чуть-чуть — я уже чувствовала, как земля прогибается под моими ногами и заработала усерднее. Пот лил градом — кофта вымокла насквозь, джинсы стали черными от грязи, не говоря уже о лице и руках. Я зарычала от злости — если бросить теперь, сил начать снова у меня не хватит, а ведь нужно еще привести все в порядок, чтобы сторож (буде таковой имеется) утром ничего не заметил.

Наконец, когда я была уже готова плюнуть и рухнуть, кончик лопаты тюкнул обо что-то твердое.

— Наконец-то.

Отбросив ненужную лопату, я руками разгребла остатки земли, убедилась, что гроб деревянный и откинула подгнившую крышку.

В гробу лежали кости.

Если кто-то сейчас удивляется, с какой стати я обращаю на это внимание, хочу напомнить, что человеческому телу требуется гораздо больше одного года, чтобы плоть истлела и обнажила скелет. И уж тем более, вы никогда не найдете в могиле голый костяк без признаков кожи, мяса или хотя бы клочков одежды.

Эти кости выглядели так, словно их сняли с постамента в музее — белые, абсолютно чистые. Лежащие ровно, словно их укладывали уже после того, как гроб опустили в землю. Присев на корточки, я прихватила скелет за ногу и присмотрелась. На костях ощущались сходящиеся к низу бороздки — такие остаются, когда мы кусаем кусок мяса и попадаем зубами на кость.

Меня пробрало холодом до самых печенок. Внезапно послышался какой-то шорох, а я поняла, что стою в могиле на глубине двух метров — в яме, где даже защититься нормально не получится. Торопливо выкарабкавшись оттуда, я подозрительно огляделась, но шуршать могло что угодно — поднявшийся ветер шевелил сухие листья деревьев, раскачивал жесткие стебли осоки, заставлял ворон зябко переступать лапами по забору, недовольно клокоча. Меня это мало успокоило — резкие чернильные тени не давали увидеть, что находится за крестами или памятниками, не говоря уже о подступающем лесе. Нервно выдохнув, я, лопатками чувствуя подступающую опасность, принялась закапывать могилу, продолжая прислушиваться к каждому звуку.

Бабки в могиле не было — это и ежу понятно. Даже при похоронах не было — иначе запах тления я бы учуяла, он так просто не выветривается. А значит, кости положили в гроб осознанно и кто-то наверняка об этом знал. Кто?

Участковый знал совершенно точно — иначе не пытался предупредить таким дурацким способом. Чьи это кости? Я очень надеялась, что не покойной бабки, иначе получается, что она умерла задолго до того, как ее похоронили. И кто-то СЬЕЛ ее…

Меня затошнило. Великие боги, что творится в этой деревне?! Даже оборотню покоя нет. Ведьмы, кишащий тварями заповедник, съеденные оборотни!

В деревню я возвращалась осторожно, но стремительно, держа в зубах лопату — она периодически выпадала у меня из пасти, но это лучше, чем если бы меня встретили на улице в четвертом часу утра грязную, с дикими глазами и лопатой наперевес.

Мимо дома участкового я прошла с особой осторожностью, хотя свет там не горел. Меня глодали смутные, переходящие в нехорошую уверенность подозрения, что он в этих делах замешан по самые уши, а значит и доверять ему ни в коем случае нельзя. Вот тебе и милая улыбка и добрые серые глаза.

Я перебралась на мост, обиженно сопя и размышляя о несправедливости жизни. Туман и темнота надежно скрывали меня от чужих глаз, а потому трусила по насту я довольно беспечно, за что и поплатилась.

Глухое, клокочущее рычание вывело меня из задумчивости. Все еще не ожидая подвоха, я вскинула морду и на секунду застыла: передо мной, буквально в полутора метрах, стояла тварь. На обычного оборотня она была мало похожа, как, впрочем, и на вурдалака — те обычно поменьше, да и тощие, как упыри, а это было выше меня в холке, мохнатое, как медведь и с пастью от уха до уха полной острых клыков. Сразу было видно, что он не вегетарианец.