Ведьма и ее мужчины

— Да-а, было дело. А господин Остен — старший приказал тогда сына сечь на конюшне (это ему женушка его разлюбезная посоветовала). — Это уже Марта вступила. — А кого там сечь- то было? Мальчика восьмилетнего? Ой, как вспомню, так до сих пор сердце обрывается, — кухарка обхватила лицо руками и шмыгнула носом. — Ты тогда, Домен, к папеньке ходил да пытался рассказать все, как было. Только ничего из этого не вышло — самого наказали.

— Да, что мне- то? Я ведь взрослый уже мужик был, а парнишку жалко — ни за что, ни про что.

— А потом, значит, после того случая, отправил господин Остен — старший сына в интернат. С глаз долой — из сердца вон.

— Как в интернат? — Я с любопытством уставилась на присутствующих. — В магический интернат берут только детей без родителей. Нравы там жестокие. У нас детей интернатом пугали.

— Во, во! Заступиться там за дитенков некому, вот и делают там с ними, что хотят — и бьют, и голодом морят, эти ихние заклятия на детях отрабатывают.

Да, я что- то подобное тоже слышала. Магических интернатов по королевству было немного. Бывали случаи, когда дети благородных родов оставались без родителей. Ну, и куда их? Магия у каждого из них была, ее необходимо было разбудить и направить. Вот для такого случая и создались в королевстве несколько подобных заведений. У нас в магической академии учились несколько человек из интернатов. Но, это, скорее, было исключение из правил, потому что выходцы интернатов получали диплом первой ступени и шли работать по специальности на должностях попроще.

— Так, каким образом господину Остену — старшему удалось пристроить сына в такое заведение? Он же был еще жив? А там, я слышала, только сирот берут.

— Ой, девонька, были бы деньги. У мачехи нашего Марка первый муж был директором и этим… который деньги дает…

— Попечителем, — машинально отозвалась я.

— Да. Печителем, значит, такого вот интерната. Они его и засунули туда по старым связям. — Домен встряхнул головой. — Интересно, что было дальше?

— Рассказывайте, рассказывайте.

Чувствительная я что ли? Но, только представив на минуту, что мои мальчики могут оказаться в таком заведении, мне становилось дурно.

— Как сейчас помню, как мы с Доменом провожали мальчонку. Ни папашка, ни мачеха, ни сестрица названная, так и не вышли. Они накануне на бал ездили, проплясали полночи, и спать изволили. Стоит худенький такой, бледненький, все наверх смотрит — ждет, значит, что кто- то попрощаться спуститься. Так и не дождался. Коляску подали, он нас обнял на прощание и уехал.

В глазах Марты стояли слезы. А моя неуемная фантазия опять услужливо представила картинку одиноко стоящего сначала Стива, потом — Грега, а когда их место занял малыш- Рональд, я готова была прослезиться вместе с Мартой. Я решительно выкинула грустные мысли из головы. Нет, не отдам своих мальчиков в интернат. Со Стивом не получилось, есть еще Грег и Рональд, или я сама придумаю что- нибудь. Не позволю своим мальчикам очутиться в таком вот интернате!

А Марта принялась рассказывать дальше.

— Увидели мы Марка нескоро. Домой он до самого окончания не приезжал. Господин Остен — старший был занят своими делами, своей новой семьей. А про мальчишку, казалось, и забыл совсем. Мачеха новая его по струнке строила. Он ее, кажется, даже боялся. А все почему? Потому, что состояние от прежнего мужа у нее в руках было, не передала она его новому мужу после свадьбы.

— А такое возможно? — мне стало интересно. По законам королевства, муж распоряжается деньгами семьи.

— Уж и не знаем, госпожа Рильке, — Домен заговорщицки мне подмигнул, — только я однажды слышал разговор, что там бумаги как- то хитро были сделаны, что состояние на дочку было записано, а мать до ее совершеннолетия им и распоряжалась. Но мы нисколечко не жалеем. Так господину Остену — старшему и надо. Это за его отношение к сыну родному.

— А потом Марк вернулся, уже взрослый — большой стал, красивый, — Магда закатила глаза.

— Да только недолго прожил в родительском доме- то, — вторил ей старик Домен, — опять услали.

— Куда? — не удержалась я от вопроса.

— Так, дальше учиться, в академию. Это уже полная заслуга отца нашего Марка. Господин Остен — старший как его после возвращения из интерната увидел, аж затрясся весь. Так, сынок на него похож стал. И видно, совесть пробудилась. За академию ведь тоже платят у вас?

— Да, — я вспомнила свое обучение, — платят, но все по- разному. Особо одаренные студенты платят немного. Гораздо больше денег уходит на одежду, книги, ингредиенты для зелий. А еще работать можно. Я вот, например, два года работала в магической лавке.

— Но деньги — то все равно нужны? На градиенты ваши, да на житье — бытье, я правильно понимаю?

— Да. Нужны.