Ведьма и компания (СИ)

— Я хотел бы снова поговорить с работниками синего зала. — задумчиво попросил майор. Не знаешь, что делать — делай что-нибудь, не знаешь, что искать — перебирай факты как пуговицы в старой шкатулке, авось на что-нибудь наткнешься. — Кто там: киномеханик и билетер?

Директор украдкой глянул на часы, но к его чести возражать не стал.

— Я их к вам по одному… — только и пробормотал он.

Майор задумчиво поглядел на телефон: позвонить толстой ведьме, чтоб девчонку поторопила? Хотя девчонка ему больше не нужна, раз она даже в зале не была, нужны лишь ее подружки. Или набрать Елизавету Григорьевну — без приказа ведьмы-хозяйки толстуха Стелла и пальцем не шевельнет, а осмотр синего зала ведьмой пригодился бы… Хотя десять лет назад Стелла ничего не нашла.

Дверь распахнулась и в кабинет ввалился парень в клетчатой рубашке, вытирающий руки тряпкой настолько грязной, что непонятно было: пытается он отчистить ладони или наоборот, измазать.

— Что такое, у меня еще пленка в аппарат не вставлена… — начал он. — О, здрасти, товарищ майор! Опять разговаривать будем? Я ж, вроде, все, что знал, рассказал?

— Да вы присаживайтесь. — разглядывая собственные руки, кивнул майор — кончики пальцев зудели, когти просились наружу, и сердце билось часто-часто… как всегда во время погони. Или бегства. Раньше он здесь такого не чувствовал. — Еще буквально пара вопросов. Во время сеансов, на которых присутствовали жертвы, вы ничего… странного не видели?

— Какого — странного? — механик опустился в кресло, настороженно косясь на майора.

— В зале, например: странных людей, странные происшествия, поведение у зрителей странное?

— Да мне ж зал практически не видно! — хмыкнул механик. — Я ж вам еще в прошлые разы говорил.

Майор покивал головой:

— Крики, шум?

— Когда «Легенда о динозавре» шла, еще какие крики были! Динозавр людей жрет, девчонки визжат, парни потом развлекаться начали — сами как рявкнут над ухом в самый жуткий момент, девки снова в визг…

— Понятно. А на «Черном тюльпане», когда Делона вешали, было что-нибудь?

— Так «Тюльпана» ж не было!

— Что значит — не было?

— Такая ерунда вышла… — механик расстроено сморщился и снова ухватив свою тряпку, принялся мусолить ладони. — Красный зал днем не работал — там «Восхождение» шло, на него люди постарше вечером ходят, иногда с детьми, ну, в воспитательных целях, чтоб про войну знали. А в синий на «Тюльпана» школота после уроков бегает. Иногда и вместо уроков… Во-от…

Майор стиснул зубы, чтоб не рявкнуть, и сжал кулаки, пряча блеснувшие когти.

— Я ленту в проектор заранее заправил, а как аппарат запустил, там не «Тюльпан», а «Восхождение». Небось вечером коробки перепутал, ленту не туда положил. И как назло коробку с «Тюльпаном» не нашел. То есть, нашел, конечно, но уже потом. Народу в зале немного было, вот я и оставил как есть. Школота посвистела, конечно, а потом притихла. Ничего, им полезно, чем про французов, лучше пусть про партизан…

— Полезно. — повторил майор. — А этих партизан в фильме… вешают?

Механик покосился на него дико, нервно сглотнул и пробормотал:

— Ну так в конце. Фашисты…

— А… женщины среди них есть?

— Среди фашистов? А, партизан… Ну как, они там не партизанки, там девочка-еврейка и тетка, у которой в хате партизан поймали…

Раздавшийся рев заставил механика шарахнуться, так что старое кресло у директорского стола перевернулось, он кувыркнулся через спинку и оказался на полу.

— Что ж ты раньше молчал? — желтые глаза майора уставились на него.

Механик долго потом гадала, почему единственной мелькнувшей у него мыслью была: «Щас сожрет!». Милиция, вроде, людей пока не ест.

— Я думал… не важно. — отползая по щербатому паркету, прохрипел он.

— Никогда больше не делай такую глупость! Не думай! Не твое! — дверь хлопнула, и майор исчез из кабинета.

Чувствуя как челюсть так и норовит вытянуться, майор выскочил на лестницу. Холл уже заполнялся: кто-то прогуливался, а кто-то уже неспешно направлялся в зал, предъявляя разноцветные билетики. У дверей «красного» суетилась девушка: проверяла, заходила внутрь, показывая посетителям их места, вот вынырнула обратно, снова заняв свое место у дверей. Пожилой мужчина у входа в «синий» застыл как статуя: казалось, его ноги просто прикипели к полу, двигалась только верхняя половина туловища. Взять билет, поднести к глазам, кивнуть на вход… Из синего зала выглянула женщина, начала что-то быстро и горячо говорить, указывая внутрь. Наконец, потеряв терпение, подергала билетера за рукав легкой «шведки», и попыталась потянуть за собой в зал. Лицо билетера исказилось диким, неконтролируемым ужасом, и он… отчаянно шарахнулся назад, подальше от входа!

И с размаху врезался во что-то… в кого-то…

— Что это вы, уважаемый, скачете как заяц от волчьей пасти? — раздался у него над ухом хриплый рычащий голос.

С придушенным вскриком билетер рванулся… и затрепыхался, крепко пойманный за воротник.