Ведьма по наследству

Яр выломал ветку из куста, резким движением оборвал листочки, со свистом рассек прутом воздух. Парнас побелел, прикусил нижнюю губу, бороденка его жалко затряслась. Воевода же был мрачнее вчерашней тучи.

— Сымай порты! — приказал он.

Из толпы донесся смешок:

— И вчера от ведьмы беспортошный вернулся, и сегодня…

— Ну-ка, поглядим, может, ведьма еще чего ему заколдовала…

Парнас дрожащими руками потянулся к завязкам на штанах.

— Постой, — окликнула я воеводу, спустилась по ступенькам.

Яр отвел глаза, но я успела заметить обиду, промелькнувшую в его взгляде.

— Это унизительно, — прошептала я так, чтобы никто, кроме него, не услышал.

— О, я сегодня хорошо прочувствовал, что такое унижение.

— Яр, я не сказала «нет».

— Знаешь, лучше бы ты сказала «нет», чем рассмеялась мне в лицо.

— Просто твое предложение было очень неожиданным.

— А чего еще ты ожидала после того, что между нами произошло? Это ничего не значит для тебя, Василиса? Или… — Он едва заставил себя договорить предложение до конца. — Или тебе не понравилось?

— Очень понравилось, — чистосердечно ответила я. — И я жду не дождусь, когда мы повторим.

Ярополк ошарашенно посмотрел на меня:

— Ты отвергла меня, Василиса! На что ты теперь рассчитываешь?

— Знаешь, ты меня тоже отверг, — взъярилась я. — Такая как есть, я тебе не нужна!

— Ничего сверхъестественного я не требую.

— Конечно! Я должна отказаться от своего мира, лучшей подруги, от себя самой — какие мелочи! Не такая уж большая плата за доступ к телу великого воеводы! Я не спорю, ты, конечно, мужик классный, но не слишком ли много о себе мнишь?

— Да я же о тебе забочусь, о твоей безопасности! И если бы ты лю… — Он замялся, не решаясь произнести важное слово. — Действительно хотела быть со мной, Василиса, то готова была бы на все.

— А если бы ты действительно хотел быть со мной, то принял бы любой, даже ведьмой, хоть в платье, хоть без него!

— Простите, что перебиваю… — Юля дернула меня за рукав, кивнула в сторону, и я посмотрела на запорцев, которые напирали на покосившийся забор, открыв рты, впитывая каждое слово нашей с Яром перебранки.

— В любом случае наша ссора — не повод вымещать злость на Парнасе.

— Он спалил твой сарай, уничтожил посевы, и кто знает, что сделал бы с тобой, если бы смог. Тебе его жалко?

Я посмотрела на Парнаса, корчащегося у ног воеводы. Действительно, почему я должна жалеть этого полулося? Выхватив хворостину из рук воеводы, занесла ее над головой, стегнула мужика по сгорбленной спине, еще и еще, вымещая всю злость. Парнас взвизгнул тоненько, жалобно, как щенок. И я выронила прут. Удовлетворение, торжество, злорадство, упоение властью сплелись в клубок эмоций, распирающих меня. Я чувствовала себя воздушным шаром, готовым вот-вот лопнуть. Руки мелко дрожали.

— Ты в порядке? — тихо спросила Юля, взяла меня за руку. В ее глазах я увидела испуг.

— Нет, — прошептала, — со мной что-то происходит.

— Я не могу оставить его безнаказанным! — возмутился Яр, не заметив во мне перемены. — Что это такое — три удара? Они должны понять, что ты неприкасаема!

Он с сомнением посмотрел на хворостину в грязи.

— Значит, так. Отправляешься со мной в дозор в Сумеречный лес.

— Не губи! — Парнас на коленях пополз к воеводе, схватил за штанину.

— Все. Собирай манатки и дуй в казармы.

Ярополк досадливо отдернул ногу, вышел в калитку, оттолкнув плечом какого-то неповоротливого мужичка.

— Ведьма! — выкрикнул Парнас, не вставая с колен. — За что ты меня ненавидишь? За что вы все меня ненавидите?

— Может, ты просто противный? — предположила Юля и повела меня в дом.

Она усадила меня на кухне, поставила чайник, задумчиво на меня поглядывая. А я молчала, переваривая то, что со мной произошло. Чисто внешне никто, кроме Юли, ничего не заметил. Но я словно нащупала в себе что-то доселе скрытое. Как будто вставила ключ в потайную дверцу, но в последний момент передумала ее открывать. Смутная догадка наконец вызрела, вспыхнула, подсвеченная эмоциональным всплеском.

— Условия Маргариты, — произнесла я, — если я выполню их все, то уже не буду прежней.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Юля, наливая кипяток в заварочный чайник.

— Я стану ведьмой.

Я катала золотую монету между пальцами, поворачивая ее то одной стороной, то другой. Золотой чекан, напоминающий чешую, сменялся изображением женщины, которая могла бы быть моим двойником. До сих пор все происходящее казалось мне игрой, выигрышем в лотерею, но сегодня я поняла, что наследство досталось мне не по случайному стечению обстоятельств. Гены бабки, спящие в техномире, сегодня готовы были пробудиться. Согнутая спина Парнаса, свист прута, восторг, бурлящий в крови… Я вздрогнула, едва не обронив монету.

Если бы я удовлетворяла инкуба-мазохиста без помощи Лютого, то почувствовала бы свою темную сторону раньше. Наверное, от колдовства я тоже могла получить удовольствие — от власти над чужими судьбами, от ощущения собственного могущества.

Похоже, Ярополк был прав, упорно называя меня ведьмой.