Ведьма по назначению

Парень с колен так и не поднялся. Вышла к нему ведунья, он только голову поднял и впился в нее вопрошающим взглядом.

— Жива она, но не вольна. Теперь домой езжай. Постараюсь помочь … если успею.

Он тяжело поднялся с колен и, шатаясь, как пьяный, вышел за калитку. На коня не сел — в поводу повел. Тэя смотрела ему вслед, пока не скрылся за деревьями. Вздохнула.

— Рыж, мне, может, задержаться придется, так вы с дедками-то за домом да за хозяйством приглядите.

— Не впервой, чай. Не боись. А что узнала-то? Где Цвета?

— Сама еще не разобралась. Сердце бьется. Но мысли тихие, словно запертые в чем.

— Проклятье?

— Нет. Таких сильных знахарок я поблизости не чувствую. Скорее заклятие.

— Так поспешать надобно. Сейчас полнолуние. Твоя сила любую перебьет. А после заклятия не снять.

— Знаю.

Тэя открыла большой кованый ларь, стоявший у ее кровати. Достала черную юбку в пол. Черную рубаху без вышивки. Низко повязала черный платок, пряча под ним волосы и лоб. На плечи накинула черный плащ с глубоким капюшоном. Взяла в руки ведьмовской посох. Вышла за ограду подворья, стукнула посохом оземь и исчезла.

Деревня Зяблиха, в которой жила Цвета, стоит на крутом берегу Вялки. Нынешний день ее жителей был таким же, как и все прочие. Охотники да бортники об эту пору завсегда в лесах промышляют. Рыбаки по утренней зорьке на промысел ушли. Мужики-пахари своими хозяйственными делами занялись. Хозяйки коров да коз с овцами на пастбище выгнали. Молодухи загоношились: постирать, прибрать, детей присмотреть. Да мало ли у деревенских-то забот?

Но как только солнце оторвалось от самого высокого пика Гномьего Кряжа, привычный деревенский уклад был нарушен необычайным происшествием: с восточной стороны в деревню вошла ведьма. Черное одеяние и посох в руках — недобрый знак. Сердятся, знать, духи на жителей деревни, раз их хозяйка сама заявилась.

Навстречу незваной гостье с неистовым лаем выкатилась орава косматых разномастных псов. Заметались волкодавы у ее ног. Визжали от ярости, прыгали и выли, клацая зубами, но ведьма на них не обратила внимания. Шла посреди дороги. Хмуро смотрела прямо перед собой.

Ребятня, как водится, первой ведьму увидела и новости по всей деревне разнесла:

— Ведьмачка, ведьмачка пришла!

Начали появляться и взрослые. Но они с большой осторожностью из-за приоткрытых ворот посматривали. На улицу не выходили. Матери ловили детей да за крепкими заборами прятали: не ровен час, ведьма сглазит.

В таких глухих деревнях дома — крепости. Прячутся люди за высокими крепкими заборами не от вредности: волколаки в этих крах когда-то почти каждую ночь промышляли. Скотину резали да и людьми не гнушались. Или зверь какой, медведь-шатун, к примеру, в деревню наведается.

Да и по нынешний день нет-нет, а заведется в округе пришлый лиходей-душегуб, а то и целая шайка.

Вот и обосновалась в памяти народной примета: «Чем крепче ворота, тем меньше забота». Запоры-то да обережные знаки на высоких оградах по-особому сделаны. Древние защитные знаки, от далеких предков доставшиеся, от любого врага спасти способны.

Да и по совести сказать: государь со своими стражниками далеко, а лихого люда на окраинах любого государства и без оборотней достаточно. Осторожность она еще никому вреда не приносила.

Но иногда случается и интересные люди в деревню наведываются. По большаку (почему-то выбрав этот длинный и неудобный путь) иной раз и торговые обозы ходят. Из-за Гномьего Кряжа купцы дорогие да редкие товары везут.

Тэя прямиком в дом Цветы направилась. В прикалиток посохом стукнула для приличия. Подождала минуту, а затем широкая дверь сама пред ней распахнулась.

Во двор, мощенный деревом, ведьма вошла неспешно. Остановилась, обводя взглядом постройки, стоявшие полукругом. Дом на высоком подклете. По его верху — крытое гульбище, на которое выходят три двери и множество окон с резными наличниками. Семья у Цветы, видать, зажиточная да не малая. Рядом с домом большой сарай и конюшня, дальше — крытый дровяник и стайка, куда загоняют на ночь многочисленную скотину.

Из избы на гульбище вышел старик, с седой бородой, остриженной лопатой. Взглянул на Тэю без боязни, глаз не пряча. Но застыла в тех глазах боль неуемная. Тоска да печаль неизбывная.

С облегчением вздохнула ведунья: в своем доме у Цветы ни врагов, ни завистников нет. Поклонилась старику первой, показывая, что не принесла недобрых вестей и пришла без злого умысла.

Дед сошел по крытой лестнице, встал перед Тэей, широко расставив ноги, руки за расшитый пояс заткнул. Бывший охотник, на медведя да кабана, видать, не раз с одной рогатиной ходил. Ему ли бояться какой-то девки-ведуньи?

И Тэя не стала перед ним таиться:

— Жива внучка-то. Да поспешать надобно — силы теряет.