Ведьма по назначению

— Знаю, — отозвалась ведунья. Потому и обереги для вас сильные сделаю. Чтобы до новолуния хватило. А как народится месяц, в ту же ночь идите к ближайшему роднику. Да молча. Ни на что внимания не обращайте. Как бы вас не окликали, кто бы вам ни встретился, ни заговорил, ни поздоровался — не отвечайте. Да смотрите, назад ни в коем случае не оборачивайтесь. Что бы вы ни услышали, что бы за вашими спинами ни происходило — идите прямиком к роднику и там в воду свои обереги бросьте да трижды умойтесь со словами, которым я вас научу.

А после сразу же на новое место переезжайте. Своим домом живите. Иначе все сызнова начнется, даже еще хуже прежнего.

Тэя ушла в дом и через полчаса принесла два небольших амулетика, вырезанных из осины.

— Носите не снимая, — напутствовала она молодую пару. — Да не забудьте: не оглядывайтесь и ни с кем не разговаривайте той ночью.

Залесский родник — особенный. По преданию, когда-то во времена войны с оборотнями жила в этих краях женщина. Была она сильной знахаркой, умела травами лечить, кровь заговаривать, болезни в дерево изводить.

Однажды напали на деревню волколаки. Мужчин истребили, за женщин и детей принялись. Добрая женщина собрала детишек, сколько успела, и, вознеся горячую мольбу богине Живе, превратила их в елочки, а сама родником меж их корнями заструилась.

Волколаки истребили всех жителей деревни, скот порезали, избы пожгли … с тех пор и стоят вокруг того родника ели. Давно выросли дети, превратившись в могучий и хмурый ельник. В народе бытует поверье, что ни один злой человек не может чувствовать себя спокойно под сумрачным пологом того леса. А вода в роднике и по сей день исцеляет от разных болезней.

После посещения Тэи Стародубцевы не стали ждать новолуния, а сразу же переехали в новую избу. По деревенскому обычаю, избы рубились всем скопом и возводились в один день.

В ночь новолуния молодая семья отправилась к роднику. Как только люди угомонились и улицы опустели, они вышли из избы, тесно прижавшись друг к другу. По деревне шли, как и наказывала Тэя, не оглядываясь по сторонам. Их путь пролегал мимо дома матери Бойко. Как только они поравнялись с калиткой, их окликнул ее заботливый голос:

— Добрый вечер сынок, сыношенька. Умываться идете?

О том, что они были у ведуньи, никто в деревне не знал — о том Тэя их строго предупредила. Бойко промолчал, лишь сильней прижал к себе жену.

— Что же ты, родимый, и с матерью не поговоришь? — снова окликнула их старуха.

Но они молча и быстро пошли дальше. Как вышли за околицу, за их спинами послышался цокот копыт и громкой фырканье, грохот колес, как будто кто-то ехал прямо на них на огромной телеге, запряженной не простыми конями, а черными, как ночь, гномьими тяжеловозами.

У супругов даже дыхание сбилось от ужаса. Кони приближались, телега громыхала, вот уже и горячее дыхание жеребцов спинами чувствуется. У бедной пары ноги от ужаса подкашивались, но они упрямо шли вперед, не оглядываясь и не произнеся ни слова. Грохот накрыл их с головой и пронесся дальше.

Все успокоилось, но лишь на мгновение.

Внезапно поднялся сильный ветер. Он сбивал с ног, поднимал тучи пыли, бросался в лицо пригоршнями опавшей листвы. В его вое слышался жуткий хохот и скрежет зубов, словно сюда слетелись все бесы преисподней.

Бойко и Елька упрямо шли вперед. Теперь они точно знали — пути назад нет. Вскоре показался и ельник. Темной стеной наплывал он на дорогу. Несмотря на ураган, беснующийся вокруг, мохнатые лапы вековых деревьев даже не пошевелились и верхушки не гнулись.

Как только вошли под полог ельника, ветер стих. Но через мгновение под ногами что-то подозрительно зашевелилось и зашипело. Елька едва не закричала от ужаса: в траве, шипя и извиваясь, ползала сотня змей. Они свивались в клубок. Поднимали головы и смотрели на супругов страшным остановившимся взглядом. Их блестящие тела скользили по ногам, путали траву и не давали сделать и шагу.

Бойко решительно подхватил Ельку на руки и, резко выдохнув, шагнул прямо в змеиный выводок. Темень вокруг стояла такая, что на расстоянии вытянутой руки ничего не разглядишь. Но Бойко упрямо шел вперед, и вскоре они почувствовали поток свежего ветерка. Потом увидели просвет между деревьями и вышли на крохотную полянку, в центре которой и бил долгожданный родничок.

Нечисть, казалось, совсем сошла с ума. Рев, визг, топот и хлопанье крыльев — все смешалось в ужасной какофонии.

Опустившись перед родником на колени и, не обращая больше никакого внимания на творящееся вокруг безумие, Бойко и Елька сняли с себя обереги и бросили в воду. Она замутилась, поглощая в себя порчу, и тут же очистилась. Амулеты исчезли.

Супружеская пара принялась умываться, громко проговаривая слова заговора. Шум вокруг них начал смолкать и вскоре совсем затих. Послышались привычные звуки ночного леса. Мир и покой разлились по округе, словно и не творилось здесь еще мгновение назад адское сумасшествие.

…

Через несколько дней в калитку Тэи кто-то постучал. Ведунья вышла на стук и увидела смущенного Бойко. В руках он держал молодой дубок.