Ведьмина неделька

Первой спустилась бабушка Грейтпайн (это нельзя было назвать привилегией, скорее обязанностью старшей). Пожилая высокая женщина, в которой за годы жизни сохранилось не больше стакана крови, держалась гордо и сдержанно. Ее карие миндалевидные глаза (в них можно было навсегда потерять дорогу) цеплялись за все мелочи, что обычно легко оставались незамеченными, прямой нос, со временем приобретший легкую кривизну, принялся принюхиваться, а ниточки-губы оставались слегка поджатыми, будто ей сказали очень плохую шутку и потребовали над ней посмеяться. Длинное черное платье без единой вытачки подчеркивало худобу ведьмы, а шляпа возвышалась над ней, угрожая небу своей остротой.

– С добрым тебя вечером, Лотта, – наконец, произнесла почтенная Айва Грейтпайн и заставила свои губы улыбнуться.

– С добрым, – юная Тиниоак кивнула ей в ответ и широким жестом пригласила поставить метлу к насесту.

– Твоя смекалка выставляет тебя в хорошем свете, – заметила пожилая ведьма, сняла с наметельника небольшую корзину и подтолкнула свой транспорт в указанную сторону. Метла замешкалась на мгновение, а после мерно, неторопливо отправилась на место стоянки, всем своим видом показывая, что делает огромное одолжение.

– Надеюсь, полет тебя не утомил? – стараясь держать интонацию непринужденной беседы, поинтересовалась Шарлотта и предложила старшей руку, чтобы проводить ее к столу.

– Благодарю, – бабушка Грейтпайн отрицательно мотнула головой и направилась к стулу, выбранному уже в момент приземления. – Несмотря на несвойственную этой поре прохладу, полет удался, – она села за стол и задрала голову. – Чего ждете, курицы? Скоро облака расползутся!

От «звезды» оторвалась следующая метла и на землю спустилась тетушка Аспен. Крепко обняв Шарлотту, она шепнула слова приветствия и благодарности, вручила ей метлу, не забыв снять с нее узелок, и бойко отправилась за стол.

За ней последовали остальные. По очереди они приземлялись, произносили привычные слова, снимали груз с метлы и убирали ее на место отдыха, а сами подходили к столу и останавливались около выбранного стула.

Когда приветственная часть закончилась, юная Тиниоак присоединилась к ковену, заняв оставшееся место (ей выбор не полагался).

Бабушка Грейтпайн окинула строгим взглядом собравшихся за столом.

Все здесь присутствовавшие были в самых черных из своих платьев. На всех крепко сидели остроконечные шляпы (хотя бы на три пальца, но выше, чем у Шарлотты). И все же каждая из них выглядела по-своему красиво и уникально.

Волос молодой (лишь на пять лет старше юной Тиниоак), очаровательной, но подпорченной большой родинкой на правой щеке Вэлл Салоу не прятался под шляпой, а висел каштановой рыжей косой за спиной. Отчего казалось, что ведьма надменно вздернула нос и глядит на всех сверху вниз.

Лэйви Эриальдер предпочитала придерживаться ведьмовских традиций и в одежде, и в прическе, но не могла удержаться от своей страсти к украшениям (особенно сережкам), отчего даже сейчас от ушей на плечи ложилось по две тонких косички из цветных бусин. Они не вписывались в образ строгой ведьмы средних лет, но полностью компенсировали легкую припухлость лица, будто бы обрамляя его, как рамка, и создавая иллюзию тонкокостности своей хозяйки.

Беспокойная Тэми Нидларч всегда являла собой нечто среднее. Она была неплохой ведьмой, неплохой хозяйкой, неплохой ученицей, неплохим человеком. И этот список можно продолжать бесконечно. Но другие описания невысокой, приобретшей после родов излишнюю округлость ведьме не подходили. Вот и теперь она старалась быть неплохой в своем скромном черном платье, обрамленном таким же черным вязаным кружевом по манжетам и воротнику, и шляпе, пытающейся казаться чуть ниже, чем она есть на самом деле.

Бойкая Эгл Гринфир, составлявшая вечную конкуренцию тетушке Аспен, глядела на собравшихся с интересом и хитрым задором в глазах. Со стороны ее можно было спутать с любой другой ведьмой – высокая, худосочная, вечно облаченная в черное. Но на ее поясе всегда висело что-нибудь эдакое, напоминающее, что с Гринфир нужно держать ухо востро. Сегодня это были ложка и плевательная трубочка. Судя по всему, Шарлотте стоит быть осторожней в ответах и выступлениях, чтобы не получить горошиной в лоб, а то и глаз.

И все же, не смотря на присутствие за столом двух ведьм-хулиганок, самой яркой оставалась Берта Ровен. Она была женщиной крепкого телосложения, но несмотря на это, всегда выглядела стройно и изящно. Ее не портили ни веснушки, разбежавшиеся по носу, щекам и даже мало открытому лбу, ни огненно-рыжие волосы, которые было видно лишь на висках (все остальное тщательно пряталось под шляпу). Все это заставляло людей забывать, что перед ними настоящая ведьма. А мужчины так и вовсе теряли голову (порой буквально), тут же признаваясь ей в любви и вечной верности, позабыв о жене, пяти детях и лавке, которую нужно содержать. Возможно, из-за подобных Берте и начинались большие костры сотню лет назад. Но это останется загадкой, как и то, как резко они прекратились.