Ведьмина тайна

Я заправила постель, умылась, оделась, выпила зелье и, прихватив сумку, вышла из номера, в коридоре нос к носу столкнувшись с Вовчиком. Выглядел душка-бармен безобразно – точно из пыточной сбежал. Бледный, с синяками под глазами, встрёпанный, а взор загнанный, затравленный. Одежда висела на нём как на вешалке, и впервые я увидела его сутулящимся – сжавшимся. Красные волосы стояли дыбом, и «муравей» нервно приглаживал их то на висках, то надо лбом.

На мой сочувственный взгляд Вовчик ответил кривой, отчего-то извиняющейся улыбкой и качнул головой в направлении коридора: дескать, пошли?

– Марьяна ждёт, – добавил он хриплым, словно сорванным голосом.

Заперев номер на ключ и оставив оный в замке, я осторожно взяла душку-бармена под руку:

– Вов, что они с тобой сделали?..

– Не они, – Вовчик кашлянул, – это я. Сам. Чтобы показать нужное и не сболтнуть лишнего – и сохранить тайны своего народа. Много сил потратил на защиту. Выспаться бы…

Коридоры, вчера казавшиеся бесконечными, сегодня мы прошли быстро. И, пока возвращались на место «стартовой площадки», я привычно прокручивала новую информацию из сна, понимая: вероятно, Марьяна ничего о тропе из писем или «компасе» не найдёт. Бабушка назвала Гульнару слышащей – то есть каким-то образом проклятая черпает забытые современными ведьмами знания из далёкого прошлого. И, само собой, использует.

Знал ли Бахтияр, кто его сестра? Может быть. А может, и нет. И все её заклятья, даже ныне утраченные Кругом, для него, не шибко разбирающегося в ведьминой силе, просто заклятья. Важно ли то, что он знал, а чего – нет? Пока непонятно.

А вот знала ли Верховная? Должна. Тем более, как заметила бабушка, мать Гульнары умерла рано, и обучить проклятую скрытности было некому. И вот вопрос: почему Верховная не защитила столь ценную ведьму? И кто направил Гульнару к моей бабушке – Верховная? Или проклятая сама её нашла? И ответ на этот вопрос казался очень важным. Ведь по меркам магического мира сестра Бахтияра – сокровище, и это понимаю даже я, человек, едва-едва с чародейским миром соприкоснувшийся. А вот его обитатели… Почему Верховная не помогла Гульнаре? Почему не поддержала – со всех сторон?

Марьяна ждала нас верхом на «метле» у открытого окна. Мы уселись, вылетели из обители ведьм, и лишь тогда я спросила:

– Ты знала, что Гульнара обучалась у бабушки?

– Нет, – сводная тётка ответила неохотно и после затяжной паузы. – Мама не любит делиться секретами. До сих пор бережет нас… от лишних знаний. Я слышала, что мама нашла девочку с даром стародавних, но не знала, что она задержалась в ученицах. Значит, Гульнара?

Вовчику уши затыкать было бесполезно, да и Марьяна не считала проблемой его присутствие, и я, поглядывая вниз, пересказала сон. А внизу опять клубился туман – плотный, вязкий, липкий… как сметана. Он поднимался до макушек редких высоток, смешиваясь с низкими облаками. И в сфере, защищающей от порывов ветра, казалось, что мы не двигаемся – висим в воздухе, мухами завязнув в туманном киселе.

– Да, – подтвердила ведьма, когда я закончила, – она наверняка с даром стародавних. Про такую полезную вещь как тропа из писем мама бы нам наверняка рассказала.

– А как он работает, этот дар слышащих? – полюбопытствовала я.

– Генетическая память. В определённый момент жизни, когда возникает нужда в чём-то конкретном – в защите, например, – ведьма вдруг замечает, что слышит

. Внутренние голоса объясняют необходимое, и ведьма понимает, что делать. И никогда не ошибается, воспроизводя древний ритуал или создавая заклятье. Работает с неизвестным так, будто давно им владеет и имеет большой опыт.

– Круто, – оценила я. – И опасно, да?

– Очень, – тихий голос Марьяны стал ещё тише. – Нас осталось мало, Рада. Исстари существовало двенадцать видов даров; каждый – это врожденная способность, данная сферой силы. Слышащие – голос крови – проистекал из сферы воды. Видящие – это воздух. Ключи-хранители – пространство и время. Шепчущие – огонь. И так далее. Каждая стародавняя ведьма, достигающая определённого уровня мастерства, получала дар – пассивное умение. Но после охоты ведьмы разучились распознавать и развивать дары – необходимые для этого знания были утрачены. Сейчас их хранят лишь единицы потомственных. И тех, кому дар передаётся по наследству – в ком смог укорениться, проявляясь в раннем возрасте, – осталось очень мало. И теперь дар просто… просто вспыхивает. Как попало. Мама работала с огнём, а стала ключом-хранителем, Гульнара – душа, а получила дар воды.

– Яга говорила, ведьм с даром истребляли, – я осторожно подбирала слова. – Как потенциальную угрозу. О вас знают?

– Не могу сказать, – сводная тётка ссутулилась. – Мама не предупредила – только постоянно учила быть наготове… Значит, наверно, нет, но… Боюсь, что знают. И ещё пуще боюсь, что не знают, но однажды раскопают и…

Наблюдатели – всего лишь люди, и они не могут знать всего, вспомнила я небрежное замечание Верховной, но от этого многозначительного «и» всё равно мороз по коже. И я быстро сменила тему… почти сменила: