Ведьмина тайна

– Говорят, в основном перерождённые – сумасшедшие, дикие, озверевшие создания, – сводная тётка снова повертела в ладонях кружку. – Редчайший случай. Но – всё может быть. Старых сведений о них почти нет, а разная сфера силы, разные условия, разные причины и перерождать могут по-разному.

– А Бахтияр уверен, что сестра жива, – возразила я.

– К сожалению, мы не всегда понимаем, с живым связываемся или с мёртвым, – Марьяна грустно улыбнулась. – Дух связывается с духом, а не с телом, а при таком «общении» понять, жив человек или мёртв… Если ты кому-то позвонишь, то поймёшь по простому «привет – привет», где человек находится – в Америке, в Европе или в двух шагах от твоего дома?

– Нет, – признала я.

– Ведьма души сможет. И ведьма сферы жизни или смерти. А вот я не смогу. Как и Бахтияр. Близнецы – это, конечно, сильно… Но вряд ли даже такой связи хватит для понимания правды.

– А другие пути в могильник? – я всё же встала за чаем. Просто чтобы встать и немного отвлечься. Приготовиться к новой информации.

Заодно и Глона напою и накормлю, да. Пёс пришёл на кухню и залёг под столом, просительно выглядывая из-под хозяйских коленей.

– Мама упоминала, что дверь способна открыть и нечисть – изнутри, если разведчица сумеет провести второй дух. Есть виды, которые легко расстаются со старым телом, не умирая. «Змеи», например, сбрасывают его как старую кожу, а потом формируют новое тело. Именно с их помощью чаще всего и вскрывали тайники.

– Нечисть проникает в тайник, оживает, создает тело – и?.. – расставив на столе чайные принадлежности, я вопросительно посмотрела на сводную тётку.

– Приносит себя в жертву, – Марьяна взяла печенье, но не для еды, а для нервов – сразу же начала ломать его на мелкие кусочки и скармливать Глону. – Проводит ритуал, который на время блокирует магию стародавних, и схрон становится видимым и относительно доступным.

– Так просто? – не поверила я.

– Нет, конечно. Ритуал сложный и получается в одном случае из тысячи. Но – иногда получается.

– Ладно. И в ритуале нечисть высвобождает полезную кровь, пропитанную знаниями – места смерти, ориентиров для проникновения, возможной опасности?.. – думая о «компасе», предположила я, беря печенье и следуя примеру ведьмы.

– У меня нет ответа, – она недовольно поджала губы. – Эти знания давно потеряны. Но Глон не ощущает на тебе «змеиную» кровь. У него вообще не получается определить владельца. Кровь и мёртвая, и наполнена чужой магией. Мы умеем делать артефакты на крови… но не из крови, Рада. А твой случай таков: кровь – это единственная основа артефакта-указателя.

Я невольно потёрла «компас», ощущая себя ещё более… грязной. До вещей с чужого плеча-то брезгливая, а тут – кровь… Однако. Тема.

– Пока мы ехали домой, я вот о чём подумала, – я медленно подбирала слова, опасаясь… Опасаясь. Я многого не знаю, но недавнему предположению в мозгу было тесно, и оно хотело стать достоянием общественности. Даже если меня из-за него высмеют. – А если всё затеяли ваши наблюдатели? Ведь именно они отняли те знания, которые сейчас всплывают. В тайниках хранится то же самое, что и в закромах наблюдателей, да? За исключением нечисти?

Марьяна уставилась на меня так внимательно, что мне стало не по себе. Её прозрачный «змеиный» взгляд не выражал ничего, но, казалось, выворачивал наизнанку мысли и душу, предварительно сверля для этого дырочки.

– Дельная мысль, – кивнула она, – жаль, ошибочная.

Я внутренне расслабилась и прищурилась:

– Почему?

Сводная тётка скормила псу очередное печенье и вздохнула:

– Нутром чую, Рада, что не в наблюдателях дело. Знаю, это не аргумент. Но для ведьмы такое ощущение – доказательство. Бывает, мы на нём строим всю необходимую базу, все факты под него раскапываем. И это не страх перед наблюдателями, нет. Не в них дело. А в нас. В нас

, – добавила она с нажимом. – Это сугубо ведьмино дело. И ведьмина тайна. И потом… У наблюдателей всё масштабней. Всегда много действующих лиц и очень много смертей, иначе они не умеют. А у нас на сцене всего-то одна ведьма. И лучше бы ей оказаться мёртвой.

Глон заливисто гавкнул из-под стола, и Марьяна жёстко повторила:

– Да, лучше бы, как бы цинично это ни звучало. Мёртвой для неё всё закончится, а если она выберется из схрона живой, то такое начнётся… Пытки, дознания, снова пытки и выяснения… Палачи наблюдателей мертвы душой и не отличаются щепетильностью и сочувствием.

Я невольно подумала, что… Бахтияра жаль, конечно, но… И, точно участвуя в нашей беседе, наверху, в квартире на пятом этаже, что-то глухо грохнуло. Я нервно подскочила, а сводная тётка спокойно встала и налила чаю.

– И, кстати, – она не глядя бухнула в остывший чай две ложки сахара, – я потянула за ниточки-связи, и одна старая ведьма вспомнила о тропе из писем.

Я встрепенулась, повернувшись к Марьяне, а та оперлась о столешницу и, размешивая сахар, продолжила: