Ведьмы не любят инквизиторов

Инквизитор серьезно задумался о том, как быть, если представится возможность вернуться домой. Вместо того чтобы планировать побег, он все больше и больше привязывался к Ихе. Делал это сам, по доброй воле. Инквизиторские догмы как-то слишком легко улетучились, рассеялись, как утренний туман под лучами солнца.

Он не видел в ней никакого зла. Даже понимал, почему она наложила на него чары и надела ошейник из веревки.

Ихошка подошла неслышно. Остановилась за спиной Ивана и нарочито громко спросила:

– И где дрова?

Они чинно уселись за стол и молча принялись за жареную картошку.

– Лето кончается, – неожиданно сказала ведьма. – Что же мне делать-то?

– Ну а что делать? Я помогу тебе припасы заготовить…

– Да нет, – отмахнулась Иха. – Не первый год в лесу живу… с припасами справлюсь. – Она поковыряла вилкой еду и продолжила: – Здесь скоро шагу невозможно будет ступить, чтобы на ведьму не натолкнуться. Опасно будет. Шабаш урожая, все дела…

Иван удивился:

– Я думал, здесь и вас много.

– Нет… и живем мы довольно далеко друг от друга. Знаешь, что говорят про дружбу ведьм? – Иван покачал головой. – Вот именно. Ничего!

Инквизитор посчитал, что момент самый подходящий, и осторожно начал:

– А тебе нравится здесь жить? – Ихошка посмотрела ему в глаза, сложила руки на груди. – Просто тебе… нам не обязательно в лесу оставаться. – Он глубоко вздохнул и выпалил: – Давай переедем ко мне?

В его синих глазах горела надежда. Ведьма чуть наклонила голову набок, продолжая внимательно рассматривать Ивана, как будто видела его первый раз.

Ободренный тем, что Иха не возразила, мужчина продолжил:

– Ты, конечно, можешь сказать, что это безумие! Так как дикой ведьме опасно появляться в городе. – Ихошка только открыла рот, чтобы что-то сказать, но Иван не дал ей такой возможности: – Но я инквизитор и смогу взять тебя под свою защиту. Это довольно простая процедура.

Он не стал упоминать о необходимости поставить сначала ведьмовскую метку, а потом пройти через подчинение. Эти детали сейчас казались малозначимыми.

Ихошка взмахнула рукой:

– А…

– Понимаю, ты хочешь знать, где я живу? У меня свой дом. Очень удобно расположен.

– Эмм…

– Сможешь переделать все по своему вкусу, – добавил он.

Перед его глазами возникла картина, как они с Ихой выбирают плитку для ванной. Ванна – какое же это волшебное слово! Иван подумал, с каким наслаждением он погрузился бы в горячую воду. А если принимать ванну вдвоем…

Ведьма перегнулась через стол и принялась обнюхивать Ивана, ноздри ее трепетали. Инквизитор сделал вид, что не заметил ее странного поведения и привел, как он считал, главный аргумент:

– Я буду о тебе заботиться, защищать, оберегать, холить и лелеять, как цветок. – Ведьма продолжала принюхиваться. – Ты согласна?

– Странно, – сказала она, оттолкнулась от стола и соскочила на пол. – От тебя не пахнет ложью.

– Я не вру! – Иван обиделся и замкнулся. Опустил глаза и водил пальцем по трещинкам на поверхности стола.

– Не врешь, – подтвердила Иха, – скорее, веришь в то, что говоришь. – На ее губах зазмеилась ядовитая улыбочка, сейчас она была чистым воплощением ведьмы. – А я-то подумала просто закрыть тебя в погребе на денек-другой, пока все не уляжется.

Иван почувствовал себя так, как будто все силы ушли, как вода уходит в сухой песок.

– Или так… – апатично ответил он.

Мужчина замолчал, между бровями пролегла морщинка, он задумчиво водил вилкой по тарелке.

– Нет, ты что, это серьезно? – Ихошка даже слегка подпрыгнула на лавке.

Иван насупился и замкнулся.

– Я помою посуду, – холодно сказал он и загремел тарелками. Он решил не разговаривать с ведьмой без необходимости.

Иха засмеялась.

– Действительно серьезно! Ох, инквизитор! – У нее на глазах даже слезы выступили, она промокнула их краешком рукава.

Иван старательно игнорировал ведьму, казалось, что в мире для него не существует более важной вещи, чем сковородка с несколькими пригоревшими кусочками картошки.

– Ладно, как закончишь с посудой, поправь забор за огородом, пожалуйста.

Он кивнул, давая понять, что понял распоряжение.

Иван домыл посуду. Это монотонное действие его всегда успокаивало. Но в этот раз он был очень расстроен. Внутри все кипело. Вместо того чтобы пойти и заняться забором, мужчина улегся на лежанку и прикрыл глаза. Он всегда действовал по правилам, установленным ведьмой, и сейчас сознательно шел на бунт. Иван где-то в глубине души даже хотел, чтобы она проявила свою темную сущность, тогда, возможно, он бы исцелился от этого колдовского наваждения, смог бы выбраться из омута, в который погружался все глубже и глубже.

Иха стояла на берегу озера и смотрела на воду, по давней привычке рассуждая вслух: