Ведунья против князя

Но все обошлось, и девушка благодарила за это всех известных ей богов и госпожу Случайность. Добравшись до берега, она потихоньку поплыла вдоль него вниз по течению, высматривая местечко поудобнее, пока не оказалась возле каменистого мыса. Приглядевшись и не обнаружив никаких свежих следов, ни человеческих, ни звериных, девушка вытащила князя на камни и несколько минут лежала рядом, отдыхая и выжидая, пока стечет вода.

Хорошо еще, что стояла середина лета, река была теплой, а обдувавший их ветерок нес сухость предстоящей жары.

Но долго лежать на камнях все же не стоило, и Дилли, снова вызвав подвластную ей силу, принялась за дело. Стянула с князя верхние шелковые штаны и рубаху, выполоскала и хорошенько отжала, затем надела на себя, сняв бесполезную нижнюю юбку. Но выбрасывать ее не стала, тоже тщательно отжала и, свернув в виде шали, набросила на плечи, завязав позади узлом. Потом взвалила на спину Сайморса и по звериной тропе потащила вглубь спускавшегося к самому берегу леса. Подошвы ног пока пришлось сделать непроницаемыми, надеть мокрые туфли – значило остаться без обуви. К тому же они были на небольших каблучках и под весом двух человек оставили бы отчетливые следы.

Еле заметная тропа петляла, то расходилась в разные стороны, то терялась в траве, но Дилли упорно шла по ней, время от времени резко и без всякой логики меняя направление на противоположное. Неизменным оставалось одно: девушка стремилась как можно дальше уйти от реки. Изредка Дилли устраивала привалы, чаще всего неподалеку от родников или ягодных зарослей. Увеличение силы забирало очень много жизненной энергии, и ее требовалось восстанавливать.

В одном месте Дилли набрела на поляну сыроежек и почти четверть часа жадно поедала их мягкие шляпки. Князь в себя пришел, но ведунья напоила его из ладошки соком ягод и собранных на привалах трав, и он сразу уснул, так и не поняв, где и почему находится.

Солнце уже давно перевалило за полдень, когда девушка совершенно случайно набрела на заброшенный хуторок. По ее расчетам, к этому моменту они ушли от реки миль на пять, и это давало ей надежду на спасение от рабства.

Но входить в заросшие крапивой и борщевиком воротца, не проверив сперва, что это за место, ведунья не собиралась. И для начала спрятала в кустах Сайморса, натерев его лицо, руки и ноги сочными стеблями черемши и прикрыв лопухами. Затем, усилив слух и обоняние, бесшумно отправилась на разведку. Обошла загородку по широкому кругу, бдительно ища следы любых обитателей, ведь всем известно – такие заброшенные избушки любят всевозможные бродяги и нелюди. Но ей снова повезло, ничьих следов, кроме заячьих, тут не было. Зато нашлись задние ворота, ведущие со двора в заросшую луговыми травами низинку, видимо, бывшие хозяева когда-то пасли тут скотину.

Проскользнув между жердями, Дилли пробралась в дом через заднюю дверь и вскоре с облегчением убедилась, что никакого несчастья с жителями этого дома не случилось. Никто на них не нападал, ни злые люди, ни звери, ни болезни или неудачи. Они уходили отсюда, спокойно собрав все вещи, оставив лишь поломанные скамейки, треснутую посуду да старую солому из тюфяков.

Вот на эту солому, перетряхнув ее и застелив ветхой дерюжкой, ведунья и уложила князя, притащив его через те же задние воротца. А потом, еле сдерживая стоны от наваливающейся усталости и боли в натруженных мышцах, завязала все ставни, насторожила перед ступенями крылечка ловчую петлю и тщательно запутала плетьми ежевики все ворота.

В дом после этого Дилли еле вползла и, едва заложив дверь толстой балкой, свалилась прямо в сенцах, не в силах идти дальше.

Разбудило ведунью обиженное поскуливание, перемежающееся злой, совершенно не подобающей князю руганью, и с минуту она лежала неподвижно, мысленно расслабляя и проминая скованные болью мышцы. А едва ощутив, как ломота начала постепенно отступать, осторожно поднялась и побрела в комнатушку, где устроила своего спутника. За единственным окошком, оставленным ею неприкрытым, уже сгущались поздние сумерки, и, чтобы отчетливо видеть происходящее, Дилли пришлось добавить зрению остроты.

– Ну чего ты так шумишь? – вполголоса сердито прикрикнула она на князя. – Своим дружкам знак подаешь?

– Каким дружкам? – грубовато буркнул Сайморс, но в его голосе чуткий слух ведуньи разобрал облегчение. – Где ты была?

– Спала… – не сочла нужным лгать Дилли и сумрачно пожаловалась: – Руки оборвала, пока тебя сюда дотащила. Так чего ты ругался?

– Встать не могу, – нехотя признался мужчина и с надеждой поинтересовался: – А ты точно лечить не умеешь?

– Как маги – нет. А вот травы знаю, утром наберу. Сейчас помогу тебе дойти до чуланчика, там отхожее место, потом дам настоя. Огня у нас нет.

– Я сам, – насупился князь. – Только одежду верни.

– Пока обойдешься и исподним, мне она нужнее, – отказала Дилли. – Платье пришлось бросить на лодке вместе с твоим камзолом.

– А печать?

– Все кольца и амулеты они с тебя сняли еще в потайном проходе… или не помнишь? – помогая ему встать, объясняла девушка.