Ведунья против князя

Маг говорил очень осмотрительно, делая длинные паузы и пытаясь раскусить, как реагирует на его слова невозмутимо жующий завтрак бывший советник, вот уже четвертый день исполнявший обязанности регента при неразумной Гелиссе. Князь, как было объявлено народу, отправился в монастырь молиться за здоровье дочери. Лишь узкому кругу самых проверенных лиц сообщили, что он был вынужден бежать по потайному ходу от происков халгирских шаманов и теперь прячется в надежном месте. Разумеется, в подтверждение показали и ход, и пойманных халгирцев, и даже окровавленный и истоптанный камзол правителя.

Только платье Дилли никто не увидел, Гард его сразу забрал и утащил, как дракон – сундук с золотом.

– Убить его я не позволю, – твердо глянул регент в глаза друга, – хотя прекрасно знаю, что он уже не тот человек, каким был прежде. Его честность стала лживостью, ум – хитростью, а доброта – жадностью. Но мне, как и тебе, отлично известно, что это не только его вина. Большинство людей со временем постепенно теряют юношеские идеалы и из благородных рыцарей превращаются в жадных и подозрительных стяжателей. Вспомни женщину, кормившую детей украденными у свиней объедками и имевшую в тайнике предостаточно денег, чтобы жить безбедно. Ее ведь не казнили? Да и изменился Сайморс слишком уж быстро, в этом обязательно нужно очень тщательно разобраться. Я ведь давно уже не наивный мальчишка, который за спасение от издевательств, провороненных самим князем, бездумно дал ему пожизненную клятву верности. Но как бы я ни менялся, свое честное слово нарушать не готов, и вряд ли когда-либо будет иначе. И если окажется, что он виновен перед своим народом в еще больших преступлениях, готов позволить вам убрать его с трона, но с одним условием – на его жизнь никто не покусится.

– Я тебя понял, – коротко кивнул Ланс, помолчал и добавил, желая внести в этот вопрос окончательную ясность: – Но никто и не собирался его убивать. В ковене вообще запрещено лишать людей жизни, даже самых жестоких бандитов. Есть несколько способов вернуть их обществу в совершенно иной роли. И не оттого, что мы слишком добрые или трусливые, как считают некоторые глупцы. Вовсе нет. Просто мы лучше других изучили, как меняет, ломает сознание детей жизнь, год за годом испытывая их душевные качества всевозможными способами. Ты говорил о той женщине… Мы выяснили, в детстве она жестоко голодала и ела все подряд, чтобы выжить. А когда у нее появились деньги, больше всего боялась, что их не хватит ей и детям в старости, когда они уже не смогут зарабатывать и ходить. Поэтому цепко хранила каждый медяк. Магу-эмпату хватило трехминутного внушения, чтобы снять детские убеждения, и теперь они живут нормальной жизнью, правда, под другим именем и в другом поселке.

О том, сколько еще должен всего совершить Сайморс, чтобы можно было объявить его отрекшимся от трона, верный напарник говорить не стал, считая это преждевременным. Вот отыщут Дилли, тогда будет проще. Хотя ковену было достаточно и найденных документов для принятия единогласного решения. Никому не хочется жить в стране, которую правитель ведет прямиком к гибели, как безумный капитан – попавшее в шторм судно.

Как выяснилось, он давно замахнулся на трон отнюдь не молодого короля Форандии, потому и сосватал тому свою дочь. Разумеется, Сайморс не собирался ждать, пока «молодожены» родят стране долгожданного принца, ничуть. Король должен был погибнуть через несколько дней после свадьбы, и пока оставалось неизвестным, как именно князь собирался это провернуть. Зато ясно было другое: Сайморс сознательно устроил помолвку Фабонза и племянницы, а также всячески поддерживал советника по финансам, собираясь оставить наместником над бывшими подданными. Временно, конечно, пока сам не захватит власть в королевстве и не присоединит к тому бывшую вотчину.

– Над Ресной сегодня плотные тучи, от Ламона до самого залива ливень, – не дождавшись ответа, Ланс перевел разговор на насущные дела. – Наши лодки обшарили все камыши и плесы правого берега – ни единого следа…

– Мне это Звен вечером сказал, – сухо кивнул Гард. – А вот дождь…

Советник представил, как Дилли сидит под проливным дождем в какой-нибудь норе или шалаше рядом с князем, и невольно скрипнул зубами. Это он должен быть рядом с ней, а не изнеженный, капризный и похотливый Сайморс, перетаскавший в свою спальню всех фрейлин княгини. Гард вспомнил бледненькую, вечно испуганную Лестению, так и не сумевшую подарить мужу наследника, хотя каждые полгода лекари отхаживали ее после очередной неудачной попытки.

– Сегодня по левому берегу пойдут отряды следопытов, – продолжил объяснять Ланс, зная, как хотелось бы Гарду быть вместе с ними. – Мы будем высаживать тройки через каждые сто шагов. Но ты же понимаешь, она ведунья, и раз сумела так ловко уйти от шаманов и увести князя – на берегу применит все известные ей уловки, чтобы не оставить следов. В первый день мы еще могли бы пустить по следу обученных собак или ласок, но за три дня там прошли сотни зверей и еще дождь…