Ведунья против короля

Больше до самого родника они не разговаривали, и Лита успела обдумать и оценить с десяток разных версий произошедшего, но не нашла ни одной, на которую маг должен был отреагировать подобным образом. Побегом, если она правильно поняла. И это вызывало у ведуньи особую тревогу. До сих пор все, сделанное стражем, имело логичное обоснование. А вот теперь его поступок терял это важнейшее для всех здравомыслящих людей качество, и потому становился особо опасным.

Нет ничего страшнее людей, сошедших со светлой тропы разума, кроме тех, кто никогда по ней не ступал. Особенно если они обладают силой, магией или властью.

– Шатер создавать не буду, посидишь в одеяле, – предупредил страж, опуская ковер на холодный песок, неподалеку от вылизанного ветрами плоского валуна.

Пока ведунья набирала кружкой воду из прячущегося под бочком камня крошечного родничка, снова ускользавшего в песок, едва пробившись наружу, Венд устроил стоянку.

Извлек из баула кучу одеял, уложил Исмиль, замотал потеплее и, кивком указав Лите на место рядом с дочерью, превратил крылет в потертый коврик. Потом ловко разжег на песке огнешар, подвесил над ним плоский серебряный чайник и разложил на салфетке еду, явно наспех прихваченную из буфета.

Девушка упорно молчала, помня святое правило матери: сытый человек всегда добрее. Не проронила ни слова, когда ела и когда просто задумчиво пила пахнущий листьями ореха чай.

– Зови меня просто Венд, – хмуро глянул на нее маг. – Я собираюсь изменить внешность.

– Как скажешь, так и буду звать, – покладисто согласилась она, сделала пару глотков и, мрачно усмехнувшись, добавила: – Но буду очень благодарна, если объяснишь, за какую провинность лишаешь Исми матери и родного дома.

– Затем и остановился, чтобы все рассказать спокойно, – вздохнул мужчина, отвернувшись к родничку. – И только потому, что на мне долг. Теперь я верю в провидение, оно привело в мой дом именно тебя, хотя сначала я решил, будто мне не повезло.

– Венд! – поспешила остановить его ведунья. – Подожди, не торопись. Возможно, я и не хуже других ведуний, однако ничем не лучше… да это и не важно! Я ни в коей мере не желала, чтобы ты рассорился с Сень!

– Знаю. Все я теперь знаю, это прежде горе глаза застило. Тебе ведь кажется, будто мы ровесники? Я и твой Ланберс? Ничего подобного. Мне почти семьдесят лет, и уже двадцать пять – как меня избрали старшим стражем.

– По-вашему – королем.

– Нет. Не так. Король правит своим народом, а я свой защищаю.

– А теперь бросил.

– Будешь огрызаться, наложу заклинание молчания. Что смеешься? Не сработает? Ну ладно, эксперименты делать не будем. Просто не стану ничего рассказывать. – Венд поджал губы и отвернулся с безразличным видом.

– Прости… – тотчас повинилась Лита, – я не назло. Просто очень обидно, когда человек из-за твоих слов или поступков вдруг ломает сложившуюся жизнь. Но больше не скажу ни слова, обещаю.

– Спасибо. Я тебя понимаю. И теперь верю. Так вот, мы женаты с Мальсеной больше двадцати лет. Двадцать четыре, если точно. Говорящие цифры, не так ли? Но раньше я считал иначе. Мы были с Уртизом друзьями и ухаживали за подружками. Вернее, они приходятся друг дружке кузинами. Мне тогда больше по душе была спокойная Таминья, а Уртизу очень нравилась Сень. Но внезапно он предложил свой браслет моей девушке, и они поженились. Я перестал с ними разговаривать и много лет старался не замечать. А Сень жалел, у нее был такой несчастный взгляд… Однажды мы случайно с ней разговорились, потом как-то незаметно стали встречаться, а через полгода я надел ей на руку свой браслет. И почти двадцать лет был уверен, что доживу с ней до глубокой старости. Характер у Сень, конечно, неровный, иногда она упряма, бывала и капризной, но стоило мне рассердиться всерьез – сразу начинала плакать и просить прощения.

«Ну да, – едко фыркнула про себя Лита. – Проверяла запас терпения и прощупывала границы дозволенной наглости, преступать за которые чревато наказанием».

– Не ухмыляйся, сам теперь понимаю, что меня приручали, как норовистого коня. Но первый серьезный скандал произошел пять лет назад, когда Сень обнаружила, что ждет ребенка. Она слабая магиня и доверяла свое лечение и все прочие заклинания мне.

– И ты воспользовался доверием?

– Не язви. Просто забыл, дела навалились… а она обвинила в обмане и коварстве. Ей хотелось пожить для себя еще лет пятьдесят.

– А дети для кого, для соседей, что ли? – не выдержала Лита. – Извини.

– Поэтому я не удивился, когда она не проявила особой любви к Исмиль. Но все обязанности выполняла, с помощью няни, разумеется. А как только ребенка стало можно оставлять на Ансет, и вовсе подобрела. Ну а когда дочка научилась ходить, говорить и мы начали возить ее в школу для малышни, Сень стала гордиться тем, какая Исми хорошенькая, сообразительная и послушная. Сама ее наряжала и сама возила. До тех пор, пока не произошел несчастный случай. С тех пор Исми нельзя приводить в школу, где дети хвастались первыми успехами и невольно причиняли ей боль.