Ведунья против короля

– Ваше высочество, вы сегодня так ослепительно красивы, что я на минуту разучился ходить, говорить и дышать!

И всем сплетницам оставалось лишь заученно улыбаться и прятать завистливые взгляды.

– А из какого города пришло послание? – заинтересовалась Дилли.

– Откуда-то с побережья, с одного из маяков. На них установлены почтовые пирамидки. Но туда даже ехать бесполезно, по пирамидке никогда не поймешь, с какой стороны поступил пенальчик. Хитрый гад, знает, что Чижика будут искать.

– Знает, что обязательно найдут, – поправила его Дилли. – Лита должна была его в этом убедить. Теперь нужно ждать другие письма, по ним мы ее и найдем.

– Мечтаю, чтобы ты оказалась права, – тихо буркнул маг, покидая кабинет.

Леди секретарь, расслышавшая эти слова, осуждающе поджала губы. Невесть откуда объявившаяся незаконная дочь неожиданно вернувшегося короля совершенно не умела вести себя так, как подобает истинным принцессам.

Дилли отлично понимала, что думает о ней чопорная дама, но не обращала на это никакого внимания. Им хватало хлопот и без подобных пустяков. Как выяснилось, Эршель в своей добровольной ссылке времени даром не терял, не такой он человек, чтобы сесть у оконца и любоваться закатами. Тем более оттуда, издалека, не слыша льстивых шепотков и не видя заискивающих глаз, он на многое смотрел с другой точки зрения. Имея более чем достаточно времени, чтобы обдумать любую проблему со всех сторон, взвесить все преимущества и недостатки, король успел припомнить все случаи, когда принял решение, поверив доводам людей, позже ставших предателями. Все это его величество просеивал через призму времени и обстоятельств, строил в уме планы и писал указы.

Конечно, временами накатывало отчаяние, особенно в те дни, когда приходило известие о предательстве еще одного лорда из тех сторонников Эршеля, кого он считал самыми надежными и неподкупными. Он рычал от злости на собственную слепоту, бил зеркала и вычеркивал красными чернилами имена предателей из планов на будущее. И когда вновь обрел власть, одним из первых указов снял всех присягнувших шуту с должностей и выселил из столицы в дальние имения.

– Я с кровью выдирал их имена из своего сердца, – горько усмехнулся он, когда кто-то из преданных друзей попросил за одного из отступников. – И эта рана пока не зажила. Пусть скажут спасибо, что не отнял имений, родовых замков и не отправил в каменоломни, но в ближайшие полсотни лет вряд ли смогу видеть этих людей рядом.

Дилли обвела на плане дворца кружочком выбранные покои, расположенные на первом этаже отведенного для королевской семьи крыла. Вздохнула с удовлетворением и придвинула ближе составленный писарями список мебели и вещей, которые могут понадобиться важной гостье с детьми.

Но просмотреть успела только одну страницу. Вычеркнула дурацкие ширмы и кроватки-качалки, добавила ковров, мягких игрушек, валяных подушек и мячей. Воспитанникам Ясвены уже по году, и они не просто ходят, а весьма живо бегают, и в комнате для них важнее всего простор и отсутствие острых углов.

Очередного посетителя леди секретарь объявить попросту не успела, он решительно ворвался в прихожую, рванул на себя дверь кабинета и крикнул:

– Тебе сказали про письмо?

– Только что Ланс прибегал. Я ему все объяснила.

– Теперь объясни мне.

– Проходи и садись, пока леди секретарь не потеряла сознание от ужаса. Ей кажется, что в форте «Скальный» тебя подменили на капитана пиратского брига.

– Капитан брига никогда не смог бы перечислить всех ее поклонников, – входя в кабинет, пренебрежительно фыркнул Эршель, – а я могу.

И резко захлопнул дверь.

Но, сев напротив Дилли, первым делом спросил не про письмо.

– Ты не слишком много работаешь?

– Выбирать удобную комнату для матери – для меня не работа, а удовольствие, – мягко улыбнулась она.

– Выбрала? – сразу заинтересовался Эршель, потянув к себе план. А рассмотрев отмеченные покои, откровенно огорчился: – А почему на первом этаже? Там комнаты для личных лекарей и секретарей. Для моих близких родственников – на втором.

– Мы с Гардом сегодня же переберемся на первый, вот сюда, – стило Дилли показало на покои по соседству с отмеченными. – Малышам нужно много гулять, а таскать их по лестницам не так-то легко, даже нам. Они же не сидят на руках спокойно, как дрессированные собачки.

– А слуги на что? – нахмурился король.

– Ни одна ведунья не доверит своего малыша даже самым надежным нянькам и слугам, – тихо пояснила Дилли.

– Тогда я тоже переезжаю вниз. Давно мечтал выпрыгивать из окна прямо в сад.

– Из чьего? – невинно хлопнула ресницами ведунья.

– Лучше бы, конечно, не из своего, – вздохнув, буркнул он. – Но мала ты еще, задавать отцу такие вопросы. Да и не прыгну я никогда в окно, если меня пустят в двери. А теперь объясняй про письмо. Откуда видно, что Лита не в подвале и письмо писали по ее согласию?

И король положил перед дочерью уже знакомый ей листок.