Вехи

национальной, – тогда лишь она плодотворна для культуры. В философии Вл. Соловьева и

родственных   ему   по   духу   русских   философов   живет   универсальная   традиция,

общеевропейская и общечеловеческая, но некоторые тенденции этой философии могли бы

создать   и   традицию   национальную.   Это   привело   бы   не   к   игнорированию   и   не   к

искажению всех значительных явлений европейской мысли, игнорируемых и искажаемых

нашей   космополитически-настроенной   интеллигенцией,   а   к   более   глубокому   и

критическому   проникновению   в   сущность   этих   явлений.   Нам   нужна   не   кружковая

отсебятина,   а   серьезная   философская   культура,   универсальная   и   вместе   с   тем

национальная. Право же, Вл. Соловьев и кн. С. Трубецкой – лучшие европейцы, чем гг.

Богданов и Луначарский; они были носителями мирового философского духа и вместе с

тем   национальными   философами,   так   как   заложили   основы   философии   конкретного

идеализма. Исторически выработанные предрассудки привели русскую интеллигенцию к

тому настроению, при котором она не могла увидев в русской философий обоснования

своего   правдоискательства.   Ведь   интеллигенция   наша   дорожила   свобод   дои   и

исповедывала   философию,   в   которой   нет   места,   для   свободы;   дорожила   личностью   и

исповедывала   философию,   в   которой   нет   места   для   личности;   дорожи   Лаемы   слом

прогресса   и   исповедывала   философию,   в   которой   нет   места   для   смысла   прогресса;

дорожила соборностью человечества и исповедывала философию, в которой нет места для

соборности   человечества;   дорожила   справедливостью   и   всякими   высокими   вещами   и

исповедывала философию, в которой нет места для справедливости и нет места для чего

бы   то   ни   было   высокого.   Это   почти   сплошная,   выработанная   всей   нашей   историей

аберрация сознания. Интеллигенция, в лучшей своей части, фанатически была готова на

самопожертвование   и   не   менее   фанатически   исповедывала   материализм,   отрицающий

всякое   самопожертвование;   атеистическая   философия,   которой   всегда   увлекалась

революционная интеллигенция, не могла санкционировать никакой святы ни, между тем

как   интеллигенция   самой   этой   философии   придавала   характер   священный   и

дорожила   .своим,   материализмом   и   своим   атеизмом   фанатически,   почти   католически.

Творческая философская мысль должна устранить эту аберрацию сознания и вывести его

из   тупика.   Кто   знает,   какая   философия   станет   у   нас   модной   завтра,   –   быть   может,

прагматическая   философия.   Джемса   и   Бергсона,   которых   используют   подобно

Авенариусу и др., быть может, еще какая-нибудь новинка. Но от этого мы не подвинемся

ни на шаг вперед в нашем философском развитии.

Традиционная   вражда   русской   интеллигенции   к   философской   работе   мысли

сказалась и на характере новейшей русской мистики. «Новый путь», журнал религиозных

исканий   и   мистических   настроений,   всего   более   страдал   отсутствием   ясного

философского сознания, относился к философии почти с презрением. Замечательнейшие

наши мистики «- Розанов, Мережковский, Вяч. Иванов хотя и дают богатый материал для

новой   постановки   философских   тем,   но   сами   отличаются   антифилософским   духом,

анархическим отрицанием философского разума. Еще Вл. Соловьев, соединявший в своей

личности   мистику   с   философией,   заметил,   что   русским   свойственно   принижение

разумного   начала.  Прибавлю,  что  нелюбовь  к  объективному   разуму  одинаково   можно

найти и в нашем «правом» лагере, и в нашем «левом» лагере. Между тем как русская

мистика, по существу своему очень ценная, нуждается в философской объективации и

нормировке   в   интересах   русской   культуры.   Я   бы   сказал,   что   дионисическое   начало

мистики   необходимо   сочетать   с   аполлоническим   началом   философии.   любовь   к

философскому   исследованию   истины   необходимо   привить   и   русским   мистикам,   и

русским   интеллигентам-атеистам.   Философия   есть   один   из   путей   объективирования

мистики;   высшей   же   и   полный   формой   такого   объективирования   может   быть   лишь

положительная   религия.   К   русской   мистике   русская   интеллигенция   относилась

подозрительно и враждебно, не в последнее время начинается поворот, и есть опасение,

чтобы   в   повороте   этом   не   обнаружилась   родственная   вражда   к   объективному   разуму,

равно   как   и   склонность   самой   мистики   утилизировать   себя   для   традиционных

общественных целей.

Интеллигентское сознание требует радикальной реформы, и очистительный огонь

философии   призван   сыграть   в   этом   важном   деле   не   малую   роль.   Все   историческое   и

психологические   данные   говорят   за   то,   что   русская   интеллигенция   может   перейти   к

новому   сознанию   лишь   на   почве   синтеза   знания   и   веры,   синтеза,   удовлетворяющего

положительно ценную потребность интеллигенции в органическом соединении теории и