Величайшее благо

— Что здесь будет, по-вашему? Восстание пятой колонны. Здесь полно предателей — не только этих немецких ублюдков, но и тысячи тех, кто их поддерживает, и тех, кому платят немцы. И куча дармоедов в немецкой миссии. Они сюда не поправить здоровье приехали. Здесь есть два немецких центра, и в каждом — склад боеприпасов. Нас всех держат на мушке, включая вашего покорного слугу. Даже не сомневайтесь. Мы сидим на тикающей бомбе.

Гарриет побледнела и ухватилась за барную стойку. Кларенс нарочито спокойно спросил:

— Чего вы пытаетесь добиться? Хотите напугать ее до полусмерти?

Галпин гневно повернулся к Кларенсу, но этот упрек всё же несколько обескуражил его. Он отхлебнул еще виски, чтобы выиграть время, после чего произнес:

— Надо смотреть в лицо фактам. Женщинам не следует тут находиться, если они не готовы к такому повороту событий. Вам это тоже предстоит, между прочим. Все думают, что вы разведчики. Я вам этого не говорил, но у вас есть все шансы однажды ночью проснуться с пушкой у живота.

— Я подумаю об этом, когда придет время, — ответил Кларенс.

Глаза Якимова округлились.

— Вы уверены — насчет Венгрии? — спросил он потрясенно.

— Достаточно уверен, чтобы послать новости в газету.

— То есть вы только что это придумали? — уточнил Кларенс.

— Ничего подобного. Да вот хоть Скрюби спросите. Эй, Скрю!

Скрюби медленно подошел к ним с другого конца зала, широко и простодушно улыбаясь. Когда его попросили подтвердить сказанное, он почесал щеку — лицо у него было большое, мягкое и оплывшее — и сказал:

— Да что там, так и было. Будапешт закрыт. От них ни звука. Это значит обрыв связи, а обрыв связи может значить всё что угодно. Сегодня ночью что-то произойдет, это точно.

— Надо найти Гая, — встревоженно сказала Гарриет.

— Сначала выпейте, — предложил Кларенс.

Якимов попытался ее утешить:

— Мы же ничего не можем сделать. Можно и пропустить по стаканчику, пока есть такая возможность. В Дахау-то нам вряд ли нальют.

Он захихикал и взглянул на Кларенса. Тот заказал всем еще выпивки. Когда с ней было покончено, Гарриет более не могла оставаться на месте.

Пока они шли через холл, дверь гостиницы начала вращаться. Гарриет надеялась увидеть Гая, но это была всего лишь Герда Хоффман. Гарриет подумала, что она пытается выглядеть так, словно и в самом деле столь умна и опасна, как о ней говорят. За ней следовала толпа немцев, которые явно пребывали в отличном расположении духа. Гарриет показалось, что они поздравляли друг друга с победой.

— Как мне хочется уехать отсюда, — сказала она.

— Вы можете уехать летом, — ответил Кларенс. — Всего через пять месяцев.

Они поехали в «Две розы». Гая там не было. Они обошли еще несколько баров, но его не было нигде. Гарриет терялась в догадках. В конце концов она сказала, что поедет домой. Когда они с Кларенсом прощались у входной двери, он сказал:

— Он, наверное, уже ждет вас дома.

Это казалось таким вероятным, что пустота и темнота в квартире встревожили Гарриет еще сильнее.

Она вдруг преисполнилась уверенности в том, что исчезновение Гая как-то связано с происходящим в Венгрии. Возможно, Шеппи уже отправил его выполнять какое-то задание. Возможно, он уже ранен, или арестован, или схвачен пятой колонной. Возможно, она никогда больше его не увидит. Она ругала себя, что сразу же не отправилась к Инчкейпу и не попросила его вмешаться. Схватив трубку, она набрала его номер и, когда он ответил, спросила, не у него ли Гай. Он сказал, что сегодня не видел Гая и ничего о нем не знает.

— Ходят слухи, что Германия вторглась в Венгрию, — сказала Гарриет. — Как вы считаете, это правда?

— Вероятно. — Инчкейп отнесся к этому сообщению спокойно. — Это еще не значит, что сюда придут немцы. С точки зрения стратегии Венгрия для Германии важнее Румынии. Это просто значит, что они налаживают Восточный фронт.

Гарриет была не в настроении выслушивать теории Инчкейпа и перебила его:

— Все говорят, что они придут. Все журналисты. И Гай исчез. Я боюсь, что он отправился в Плоешти с Шеппи и какой-нибудь безумной саботажной миссией.

— И с какой же миссией? — спросил Инчкейп терпеливо, очевидно намереваясь всё у нее выведать, но Гарриет не нужно было уговаривать. Она была готова всё выложить. Единственное, что ей было нужно, — спасти Гая от катастрофы.

— Разместить детонаторы в нефтяных шахтах. Взорвать Железные Ворота…

— Вот как! Вот что они задумали… Не беспокойтесь, дитя мое. Предоставьте мне разобраться, хорошо?

— Но где же Гай? Где он?

— Он скоро объявится, — нетерпеливо ответил Инчкейп. Вопрос местонахождения Гая, очевидно, волновал его куда меньше угрозы его влиянию, которую представлял Шеппи, задумавший воспользоваться его людьми.

Гарриет положила трубку и услышала, как в замке поворачивается ключ. Гай вошел в квартиру, что-то напевая; его лицо раскраснелось от холода.

— О, привет, — сказал он, удивленный тем, что она стоит перед телефоном.

— Где тебя носило? Мы ждали тебя в Английском баре.

Она ощутила облегчение, смешанное с чувством вины, и рассердилась.

— Я заглянул туда, никого не застал и отправился к Дымбовице с Дубедатом.