Великая армия Наполеона в Бородинском сражении

Без сомнения, «национальная» политика на уровне общих принципов в Великой армии существовала. Она начиналась с комплектования войск. «Общие принципы должны строго соблюдаться при распределении новобранцев, – писал 18 декабря 1811 г. Наполеон генералу М. Дюма, занимавшемуся очередным рекрутским набором, – то есть части, предназначенные стоять в Италии, не должны вовсе принимать в свои ряды итальянцев, вообще жителей областей, расположенных по ту сторону Альп, а только уроженцев Дофинэ, Прованса, Лангедока, Лиона»[679].

Затем в действие вступали многочисленные механизмы, как говорил Наполеон, хорошей военной организации. Позже он скажет об этом так: «Греки на службе великого сюзерена не были увлечены за свое дело! Швейцарцы, на службе Франции, Испании, принцев Италии, не дрались за свое дело! Войска Великого Фридриха, состоявшие бóльшей частью из иностранцев, боролись не за свое дело! Хороший генерал, хорошие кадры, хорошая организация, хорошая инструкция, хорошая и строгая дисциплина делают войска хорошими вне зависимости от дела, за которое они сражаются»[680]. Наполеон и его командование на практике всегда учитывали особенности национальных воинских контингентов и стремились к тому, чтобы у них возникало чувство общности с тем воинским духом, который генерировали французы. Примеров тому было множество. Так, Наполеон приказал хорватские части, перебрасываемые к границам России, провести через Париж и там осмотрел их сам – это должно было произвести очень благоприятный эффект и уменьшить возможное дезертирство. Польские полки, также двигавшиеся к России из Испании, в Париже встретились со своими товарищами – инвалидами, которых император «призрел за пролитую кровь»

[681]. Уже во время кампании, 14 июля, в Вильно Наполеон при смотре баварских частей, несмотря на дождь, стоял без редингота и перед каждым знаменем снимал шляпу. 22 июля возле Глубокого он вновь посетил этих же баварцев, утешал солдат, обещал улучшить снабжение продовольствием, доверительно разговаривал с рядовыми[682]. Французское командование, когда было возможно, стремилось довольно тонко учесть национальные особенности своих войск. В конце 1811 г., когда в дивизию генерала Фриана влились два батальона испанского полка Жозефа-Наполеона, Даву специально рекомендовал устраивать для них католические мессы по воскресеньям и в праздничные дни. При этом предлагал присутствовать на них и французам. Зная гордый нрав испанцев, Даву советовал отдавать приказы непосредственно их начальникам, а не через французского бригадного генерала[683]

.

Но особенно эффективным средством воздействия на дух иностранных частей Наполеон полагал награждения. До открытия военных действий в 1812 г. наполеоновское командование награждало тех иностранных офицеров, которые, как однажды выразился Даву, «наиболее близки к Франции»[684]. С началом русской кампании награждения иностранцев стали производиться в массовом порядке. Так, 2 сентября в Гжатске, производя перед генеральной баталией последнее большое награждение орденом Почетного легиона, император включил в списки значительное количество иностранцев. Туда попало даже 8 португальцев[685]. Особенно массовые награждения чинов иностранных частей Французской армии и иностранных войск Наполеон осуществил после Бородина. Они производились в отношении тех, кто отличился как в генеральном сражении, так и в других боях. 25 сентября был подписан декрет о награждении 122 баварцев, сражавшихся у Полоцка

[686]. 11 октября только в одном 5-м корпусе было награждено 132 поляка[687]. Это намного позже станут рождаться легенды о черной несправедливости, которую император проявил по отношению к своим союзникам, героически воевавшим под Бородином. Рот фон Шрекенштайн, например, напишет о циничной неблагодарности Наполеона в отношении саксонских кавалеристов, взявших батарею Раевского, приписавшего всю славу французской кавалерии. Документы тех дней говорят о другом. В то время как в списках, поданных на награждение, во французских частях оказалось множество вычеркнутых рукой Наполеона или Бертье фамилий, в полку Гар дю Кор и полку «Цастрова» оказались награждены все 16 человек, имевшиеся в первоначальных списках[688]

. Сам Тильман, как известно, был награжден комманданским крестом Почетного легиона[689].

Вообще, подготовительная документация о награждениях и производствах после Бородина, благодаря пометам и вычеркиваниям фамилий из поданных высшему командованию списков, наглядно отразила особенности проводившейся Наполеоном «национальной политики» в рядах Великой армии[690]. Наполеон и Бертье, вычеркивая фамилии из списков, стремились выдержать некоторую пропорциональность среди награжденных таким образом, чтобы не вызвать чувства оскорбленного самолюбия нефранцузов.