Великая армия Наполеона в Бородинском сражении

«Едва мы сделали несколько сотен шагов, – вспоминал лейтенант Зуков из 25-й дивизии, – как оказались под действием ожесточенной канонады, которая велась из редутов и батарей, размещенных в их интервалах. Мы предполагали, что третий корпус должен был атаковать эти редуты, чьи орудия извергали смерть в наши ряды, с целью их захвата; но мы еще не получили приказов маршала Нея на этот счет. Наши потери были бы безусловно намного меньшими во время марша с целью сближения, если бы этот марш был более или менее быстрым. Казалось, что маршал хотел сделать попытку, которая не имела каких бы то ни было шансов на успех: он старался с помощью маневра добиться того, чтобы русские оставили свои позиции. Но мы ошиблись в отношении их намерений»[1675].

Иначе все происходившее представлялось командиру 18-го линейного Пельпору. По его мнению, Ней двинулся «на врага, выдерживая направление на пространство между Семеновской и большой батареей (Курганной высотой. – В.З.

), в которую упирался левый фланг Барклая-де-Толли. Это движение было выполнено как в полном порядке, так и с быстротой»[1676].

Но то, что виделось лейтенанту так, а полковнику иначе, совсем по-другому воспринималось штабными офицерами, генералами, маршалом Неем и самим Наполеоном. Войска Нея должны были не просто выдержать то направление, которое изначально предполагалось для их движения, то есть между д. Семеновское и батареей Раевского, но и помочь войскам Даву, которые увязли у южной «флеши».

Кто же стал инициатором изменения первоначального плана движения войск Нея, которые неожиданно бросились вправо? В свое время Сегюр высказал мнение, что это был результат импровизации самого Нея. Гурго немедленно выступил с опровержением, заявив, что Ней только исполнял приказ, данный ему императором. Пеле, вступивший в полемику чуть позже, поддержал позицию Сегюра. В наше время А. И. Попов вновь поднял этот, казалось бы, частный вопрос, разделив точку зрения Сегюра и Пеле[1677]. И все же, на наш взгляд, творцом изменения задуманного Наполеоном плана сражения мог быть в равной степени как темпераментный рыжеволосый Ней, так и выглядевший 7 сентября достаточно апатичным Наполеон. То, что приказ Нею на движение вперед поступил тогда, когда надо было «исправлять» ситуацию, может быть истолковано в пользу Гурго, полагавшего, что маршал действовал в соответствии с указаниями Наполеона. Но приказ императора не мог не быть сформулирован только в самой общей форме – двигаться вперед, оказав поддержку Даву в захвате «редутов», а Ней уже на месте (скорее всего, когда уже вышел на уровень ручья Каменка) должен был принять конкретное решение, что он и сделал.

Как бы то ни было, вероятно, где-то около 7.30 утра соединения Нея оказались в районе Каменки; затем 10-я дивизия Ф.-Р. Ледрю бросается вправо, к южной «флеши», тогда как солдаты Ж.-Н. Разу из 11-й дивизии продолжают двигаться на северный люнет.

Пока 3-й и 8-й корпуса выходили на рубеж атаки, части 57-го продолжали оборонять захваченный «редут». Однако устоять они не смогли и под давлением Воронцова и Неверовского начали медленно отходить. Русская кавалерия (Ахтырский гусарский и Новороссийский драгунский, а по Бутурлину, и Литовский уланский), пытаясь довершить поражение неприятеля, была встречена легкоконными бригадами П. Мурье и Ф. О. Бёрманна. Завязался скоротечный кавалерийский бой[1678]. К этому времени недалеко от южной «флеши» оказались войска Нея, и Шарьер, как он писал сам, «адресовался» к генералу Ледрю «для того, чтобы он принял на себя часть вражеских войск…». «Я также сказал ему, – продолжал Шарьер, – что мой полк не имеет патронов, чтобы сохранить занятый редут, если не будут направлены свежие войска. Господин генерал приказал тотчас же нескольким ротам войти в редут…»[1679]

Из рапорта 57-го полка может сложиться впечатление, что полк, обратившись за помощью к Ледрю, не покинул южный люнет. Но рапорт Нея, как и некоторые другие материалы, это опровергает. «… Этот редут был в то же время атакован войсками 1-го корпуса, так что 24-й пехотный легкий и 57-й линейный вошли туда беспорядочно»[1680].

В то время как французская пехота вновь захватывала люнет, пошли в атаку вюртембергские кавалеристы Бёрманна; но под ударами русской пехоты и кирасир Дука бросились назад. Русские кирасиры, преследуя всадников 2-го вюртембергского лейб-шеволежерского полка, оказались даже в самом люнете. Солдаты 57-го линейного и, возможно, 24-го легкого, еще не успевшие закрепиться, стали отходить. Тогда генерал Шелер приказал своей пехоте немедленно захватить укрепление, что и было исполнено вюртембергской легкой пехотой и 2-м временным линейным батальоном. Ворвавшиеся в люнет вюртембержцы увидели, что там все еще продолжается бой между их шеволежерами и русскими кирасирами; последние были отогнаны штыками, а частью пленены[1681].