Великая армия Наполеона в Бородинском сражении

За солдатами Морана и Брусье, вдоль Колочи, вытянулись колонны кавалерии Груши. В голове, подпирая своими рядами тылы пехоты, были развернуты полки 3-й легкокавалерийской дивизии генерала Л.-П.-Э. Шастеля. 11-я легкокавалерийская бригада Готрэна, приняв участие в отражении атаки Платова и Уварова, к 3 часам возвратилась обратно и заняла свое место в рядах дивизии. За кавалеристами Шастеля стояла 6-я дивизия тяжелой кавалерии Лагуссе. Месторасположение 12-й легкокавалерийской бригады Гюйона определить затруднительно, но, судя по относительно небольшим потерям в сравнении с полками Шастеля, она располагалась не в первых линиях[1853]

. Часть кавалерии Шастеля уже давно, поддерживая пехоту, перешла Семеновский ручей и, двигаясь вдоль Колочи, оказалась даже на левом фланге дивизии Брусье[1854]

.

Какова была численность войск, сосредоточенных для атаки батареи Раевского? Принимая во внимание потери, понесенные французскими частями до начала штурма, исчисляем их следующим образом: дивизии Морана, Жерара и Брусье – 15 тыс., Итальянская пешая гвардия – 2 тыс., Легион Вислы – 2 тыс. Итого – около 20 тыс. пехоты. 3-й кавалерийский корпус вместе с бригадой Гюйона – 3,5 тыс., 2-й кавалерийский корпус вместе с дивизией Мурье – 4 тыс., 4-й кавалерийский корпус – 2 тыс., кавалерия 8-го вестфальского корпуса – 500 сабель. Итого (без бригады Кольбера) – 10 тыс. кавалерии.

Что касается французской артиллерии, то вопрос этот представляется более сложным. Некоторые авторы доводят численность орудий, обстреливавших район центрального «редута», до 400 (Бутурлин, Чандлер, Остин), другие – до 200 (Тьер), третьи – до 170 (Даффи, Нафзигер). Однако никто не берется уточнить, о каких именно батареях и орудиях идет речь. Наиболее любимым сюжетом в литературе является эпизод о том, как Наполеон, желая усилить обстрел «редута», приказал развернуть высланные из резерва 36 гвардейских орудий Сорбье[1855]

. Однако это, судя по всему, произошло после взятия Курганной высоты[1856]. Точно так же и утверждения 18-го бюллетеня и рапорт Мюрата о 80-орудийной батарее возле д. Семеновское следует относить к более позднему времени. Кроме того, следует принимать во внимание и то, что далеко не все батареи могли вести огонь с раннего утра до позднего вечера: некоторые орудия выходили из строя, во многих батареях заканчивались боеприпасы, у других была перебита и переранена прислуга и т. д. В целом полагаем, что общая численность орудий, обстреливавших район Курганной высоты и поддержавших атаку, была примерно в две сотни (132 орудия Богарне, включая полковую артиллерию тех частей, которые были на правом берегу Колочи, и батареи у с. Бородино; 12 орудий 4-го кавалерийского корпуса, 29 орудий 2-го кавалерийского корпуса, 6 орудий кавалерии Бёрманна, 2 орудия кавалерии 8-го армейского корпуса – всего 49 орудий; а также, возможно, 24 орудия «батареи Фуше»). Всего получается 205 орудий, из которых далеко не все одновременно могли вести огонь. Но и этого количества артиллерии было вполне достаточно, чтобы превратить Курганную высоту и местность вокруг нее в совершенный ад. Обстрел велся сразу с трех сторон, концентрически, многие французские батареи анфилировали русские порядки, простреливая их насквозь. Воздух над высотой трещал от разрывов гранат; немалое число снарядов попадало в укрепление, убивая солдат, разрушая бруствер и засыпая ров.

Русская артиллерия энергично отвечала. С особым ожесточением «работали» пушки батареи Раевского. «Большой редут» располагался «почти в центре русской позиции, – вспоминал младший лейтенант И.Г. фон Калькройт (von Kalkreuth) из 2-го сводного полка прусских гусар 1-го кавалерийского корпуса, который видел высоту из района д. Семеновское, – и походил на гору, которая извергала огонь; пороховой дым целиком окутывал ее; из дыма, не переставая, вырывались вспышки орудийных выстрелов, вызывавшие ужасное опустошение в рядах французских войск»[1857]. «…Фатальный редут опустошал наши ряды», – вторит ему Деннье. «Адской пастью» называет его Ложье, «вулканом» – Лежен и Пеле. Большую часть времени облака дыма и пыли настолько скрывали его, что французы просто не могли понять, где именно он находился (Пион де Лош).