Великая армия Наполеона в Бородинском сражении

При среднем росте европейца XIX в. 160–165 см во французскую армию первоначально призывали лиц не ниже 155 см. Позже, с введением вольтижерских рот, стали брать и низкорослых – не менее 152,4 см. В гренадерских ротах служили высокорослые – имевшие не менее 167,5 см. Иногда, правда, допускались и исключения. Более жесткие требования были к конскриптам в кавалерийские части. Карабинеры должны были быть ростом более 177 см, кирасиры – более 172 см, конные егеря – более 165 см, драгуны – более 162,5 см, гусары – более 160 см[615]

. К 1812 г., в связи с размахом приготовлений к войне с Россией, требования к росту и общему физическому состоянию были несколько ослаблены. Так, во 2, 3, 9-й и 12-й кирасирские полки (они окажутся на Бородинском поле в составе 1-го кавалерийского корпуса) попало несколько сотен конскриптов, предназначавшихся для пехотных полков[616]

.

К 1812 г. качество нового пополнения во французские части упало в целом. Новые полки формировались либо из молодых конскриптов с включением некоторых старых, но не самых надежных кадров, либо из беглых рекрутов, прошедших дисциплинарные части. Так, 127, 128 и 129-й линейные полки, созданные в 1811 г., формировались из Ганноверского легиона и конскриптов 1811 г., 130-й – из вспомогательных батальонов, 131, 132 и 133-й – из кадров дисциплинарных полков (полков о. Валхерен, Ре и 2-го Средиземноморского), 34-й легкий – из временного батальона Испанской армии, 35 и 36-й легкие – из дисциплинарных батальонов и т. д. По подсчетам Нафзигера, только дисциплинарные части «поставили» наполеоновской армии к походу 1812 г. 38 351 бывшего дезертира![617]

В кавалерийские части пополнение попадало более хорошее, однако требовалось немало времени, чтобы его «абсорбировать». Как отмечал весной 1812 г. военный министр, половина новых людей, прибывавшая в кавалерию, не обладала необходимой физической силой, чтобы «держать саблю». Ж. Морван писал, что прибывшие в марте 1812 г. в легкую кавалерию конскрипты получили очень хороших лошадей, но, не обладая навыками верховой езды, ко времени вступления в Берлин изранили уже весь конский состав[618]

.

На этом фоне ситуация с новым пополнением в те французские части, которые оказались под Бородином, была значительно лучше. Особенно много конскриптов оказалось в 1-м армейском корпусе Даву. Наполеон, решив увеличить количество действующих батальонов линейных и легких полков до пяти (обычно действующими были 1 –4-е батальоны, а 5-й составлял депо), заставил Даву наполнить шестые (а в значительной степени, и четвертые) батальоны конскриптами и солдатами из штрафных полков. Сержантский состав был выделен из старых батальонов и дополнен выпускниками из специальной школы в Фонтенбло. Таким образом, 4-е и особенно 6-е батальоны 7, 13, 17-го и 33-го легкого (во многом сохранившего свой «голландский состав») в значительной степени состояли из конскриптов Везеля и Страсбурга; 12, 21, 25, 30, 48, 57, 61, 85, 108, 111-го линейных и 15-го легкого – не только из конскриптов 1811 г, но и бывших штрафников. 127-й линейный, созданный только в 1811 г., включал в себя наряду с конскриптами солдат бывшего Ганноверского легиона[619]. Хотя у командования 1-го корпуса возникли значительные проблемы из-за столь быстрого увеличения полков за счет не самого лучшего «человеческого материала»[620], но к началу русской кампании они в основном были решены. Конскрипты и штрафники адаптировались и органично вошли в ряды старых кадров. Французские пехотные части 3-го и 4-го армейских корпусов также были заметно пополнены конскриптами и штрафниками. Но так как перед полками этих корпусов не ставилась задача увеличения боевого состава на один дополнительный батальон, абсорбция прошла также неплохо. Правда, уже в ходе кампании среди нового пополнения обнаружилось значительное дезертирство и повышенная заболеваемость. Поэтому в 3-м корпусе Нея 3-и и 4-е батальоны решили упразднить, дополнить за счет этого личный состав 1-х и 2-х батальонов, а из оставшихся людей образовать маршевый полк.