Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года

В деревнях, где крестьяне прежде уже прекратили переделы земли, почти ничего нового не произошло, а в селениях, где община была сильна и экономически оправданна, происходили конфликты между общинниками и выделившимися из общины крестьянами, на стороне которых выступали власти. Эта борьба отвлекла крестьян от действий против помещиков. Постепенно (уже после смерти Столыпина) реформа вошла в более спокойное русло. Если до реформы 2,8 млн дворов уже жило вне передельной общины, то в 1914 г. это число выросло до 5,5 млн (44% крестьян). Всего из общины вышло 1,9 млн домохозяев (22,1% общинников) с площадью почти в 14 млн десятин (14% общинной земли)¹⁷³. Еще 469 тыс. членов беспередельных общин получили акты на свои наделы¹⁷⁴. Было подано 2,7 млн заявлений на выход¹⁷⁵

, но 256 тыс. крестьян забрали свои заявления¹⁷⁶. Таким образом 27,2% из тех, кто заявил о желании укрепить землю, не успели или не смогли этого сделать к 1 мая 1915 года¹⁷⁷. То есть даже в перспективе показатели могли увеличиться разве что на треть. Пик подач заявлений (650 тыс.) и выхода из общины (579 тыс.) приходится на 1909 год¹⁷⁸

. В общем, результат реформ Столыпина, как бы к ним ни относиться, весьма скромен.

Наибольший процент вышедших - 40,3% - пришелся на южные губернии (Екатеринославская, Таврическая, Херсонская, Харьковская), но и там община устояла. В Черноземье и Поволожье вышло 22% общинников¹⁷⁹.

Из общины не стали выходить и 87,4% хозяев беспередельных общин¹⁸⁰. И это не удивительно. Сам по себе выход из общины, даже бес-передельной, создавал для крестьян дополнительные трудности без очевидного немедленного выигрыша. Как пишет А. П. Корелин, «дело в том, что само по себе укрепление земли в личную собственность в хозяйственном плане не давало «выделенцам» никаких преимуществ, ставя общину зачастую в тупиковую ситуацию... Производство единоличных выделов вносило полное расстройство в земельные отношения обществ и не давало каких-либо преимуществ выходившим из общины, за исключением, может быть, желавших продать укрепленную землю»

¹⁸¹. Хозяева теперь мешали друг другу в работе из-за чересполосицы, возникали всё большие проблемы с выпасом скота, и приходилось больше тратиться на фураж, вынимая продовольствие из собственного рациона.

Преимущества должны были возникнуть при выделении на хутора и отруба, но этот процесс землеустройства в условиях малоземелья был очень сложен и куда более скромен по масштабам. Пик заявлений о землеустройстве приходится на 1912-1914 гг., всего было подано 6,174 млн заявлений и землеустроено 2,376 млн хозяйств¹⁸². На надельных землях создали 300 тыс. хуторов и 1,3 млн отрубов, которые занимали 11% надельных земель, а вместе с укрепившими землю подворниками - 28%¹⁸³

.

Землеустроительный процесс мог продолжаться и дальше. К 1916 г. была закончена подготовка землеустроительных дел для 3,8 млн домохозяйств площадью 34,3 млн десятин¹⁸⁴. Но возможности улучшать положение крестьян даже с помощью такого межевания в условиях земельной тесноты оставались незначительными.

К тому же, «реформа натолкнулась на нежелание большей части финансовой бюрократии империи поддерживать и кредитовать то специфическое видение, которое предлагалось Столыпиным и его сторонниками»¹⁸⁵.

Апологеты столыпинских реформ прежде всего стремятся представить их неким вторым изданием 1861 г., показать глубочайший и широчайший размах преобразований 1906-го и последующих годов: «По масштабам и громадности последствий столыпинская аграрная реформа выходила далеко за рамки сугубо сельскохозяйственной сферы, так или иначе затрагивая важнейшие стороны жизни как минимум 75% населения страны, воздействуя тем самым не только на экономическую составляющую модернизации, но также и на психологическую, культурную, социально-юридическую и т.д.»¹⁸⁶. Просто восторг и эйфория. Но число затронутых «так или иначе» жителей России еще не объясняет нам всей «громадности последствий». Вот в наше время иногда меняют правила уличного движения, и это затрагивает почти всех жителей России, которые делятся на автомобилистов и пешеходов. Но, скажем прямо, глубина воздействия может быть невелика. У какого процента жителей России столыпинские реформы затронули именно «важнейшие стороны жизни», изменили их жизнь существенно? У «как минимум 75%»?