Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года

Народнический автор Огановский, оценивая результаты раздела помещичьих земель после революции 1917 г., утверждал, что уже до нее крестьяне контролировали половину бывших помещичьих земель в виде купчей и арендованной. В результате раздела земель надел на одного едока увеличился с 1,87 до 2,26 десятины - на 0,39 десятины, а без учета арендованной - 0,2¹⁶⁵

. Это означает расширение крестьянских наделов на 21% (11% без учета арендуемой земли) при одновременном снятии пресса арендных платежей. Это - заметное улучшение, учитывая, что размеры излишков рабочей силы сопоставимы с ним. Уровень жизни крестьян явно выигрывал от отмены арендных платежей и расширения наделов, пусть и скромного. Аграрные проблемы России это не снимало, но давало «передышку», которую можно было использовать для решения задач интенсификации производства (как, собственно, рассчитывали сделать народники). У Столыпина не было возможности получить такую передышку, так как он стоял на страже помещичьей собственности. Кстати, Миронов считает ошибкой Временного правительства отказ от быстрого распределения помещичьих земель¹⁶⁶

(и с этим трудно не согласиться), но не признает ту же ошибку за Столыпиным.

Синтез идеи раздела помещичьих земель и переселенчества предлагали эсеры с их идеей социализации земли. Отмена сложившейся в начале XX в. частной собственности на землю позволяла бы осуществить более равномерное расселение крестьянства, более рациональную внутреннюю колонизацию, которая имела свои преимущества по сравнению с перемещением на дальние расстояния, в непривычные климатические зоны, которым занималось царское правительство.

Программа ПСР формулировала этот план так: «Социализированная земля поступает в распоряжение центральных и местных органов народного самоуправления, начиная от демократически организованных бессословных сельских общин и кончая государством (расслоение и переселение, заведование резервными земельными фондами и т.д.). Пользование социализированной землей должно быть уравнительнотрудовым, т.е. обеспечивать потребительную норму при условии приложения собственного труда единолично или в товариществе при обращении рентных доходов путем обложения на общественные нужды; при переходе пользования землей от одного лица и группы к другим устанавливается вознаграждение за произведенные улучшения в земле. Земля переходит в общественную собственность без всякого выкупа; за пострадавшими от этого имущественного переворота признается лишь право на общественную поддержку на время, необходимое для приспособления к новым хозяйственным условиям»¹⁶⁷

.

В дальнейшем эти положения были конкретизированы эсерами и превратились в 1917 г. в подробнейшие планы аграрных преобразований. Было определено, как вычисляется земельная норма в зависимости от региона проживания крестьян, каким образом стимулировать приближение к этим нормам различных по размерам хозяйств. Не углубляясь здесь в детали, обратим внимание на принцип, лежавший в основе эсеровского аграрного плана. Это - замена собственности владением. Земля требует обработки, и, как кормилица человека, она должна каждому дать место. Отсюда - право работника на получение собственной доли земли как места приложения труда, и отсутствие у хозяина права эксплуатировать чужой труд с помощью монопольного права на землю. Эсеры не стремились запрещать сезонные наемные отношения, как позднее большевики, но эсеровская реформа делала устойчивые капиталистические отношения невыгодными. Зачем быть батраком, если можно получить землю для своего хозяйства? Зачем расширять земельный участок, если придется платить за это? Не лучше ли интенсифицировать собственное хозяйство, расположенное на участке оптимального размера?

Идеолог эсеров Чернов был против полного закрепления земли не только за хозяевами, но даже за общинами. Общинная собственность могла привести к раздроблению земли между сельскими обществами, прикреплению к общине крестьян, желавших иметь доступ к земле. Гражданин России на всей ее территории должен был иметь возможность получить свою земельную норму. Аграрную проблему должно было решить не только общинное землевладение, но и внутренняя колонизация - перераспределение земли в масштабах всей страны. Это могло привести к некоторой сдвижке расслоения. Но распределение земли должно было определять не государство, а нормы права. Поэтому эсеры выступали против национализации земли.

Передача права верховного распоряжения землей государству создавала для бюрократии возможность злоупотребления при распределении этого ресурса. Чтобы избежать этой угрозы, и требуется тщательное определение в нормах права принципов распределения земли, дабы сам процесс в минимальной степени зависел от чиновника.