Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года

Вот другой известный факт - Гучков переписывался с генералом Алексеевым, настраивал его против монарха и самодержавия. Это, кстати, было известно и Николаю II, который запретил генералу дальнейшую переписку, не сочтя, впрочем, этот факт признаком заговора²⁸¹

. Согласимся с императором - критика главы государства в частных письмах даже высокопоставленному генералу - это еще не заговор. Есть ли свидетельства договоренности Алексеева и Гучкова о свержении Николая II? Никонов уходит в повествование о других контактах генерала с оппозицией - помимо Гучкова, об оппозиционных взглядах самого Алексеева. Если верить начальнику московского жандармского управления А. П. Мартынову, осенью 1916 г. было перехвачено письмо какого-то общественного деятеля о том, что думцам удалось уговорить Алексеева оказывать им «полное содействие». Во всяком случае, так это запомнил Мартынов и воспринял «общественный деятель». При каких условиях и в чем конкретно должно было оказываться содействие - остается под вопросом. Никонов понимает, что это пока очень шаткое доказательство «заговора Гучкова и военной верхушки», и констатирует, что Алексеев не давал согласия на участие в каких-то заговорщических планах²⁸²

. Были слухи, что посланники Думы прямо говорили генералу о возможности переворота, и он то ли отказался его поддержать, то ли сказал, что и противодействовать не будет²⁸³

. Но во-первых, это слухи, и не очень конкретные. А во-вторых, даже если так и было, получается, что Алексеев отдал инициативу депутатам, у которых реальной военной силы не было. И ссориться с либералами не хотел, и возможности реально произвести переворот им не предоставил.

Тогда может быть в «заговоре Гучкова и военной верхушки» участвовали какие-то другие члены этой «верхушки»? Никонов рассказывает об оппозиционных взглядах генерала В. И. Гурко, который до 17 февраля 1917 г. исполнял обязанности начальника штаба Верховного главнокомандующего во время болезни Алексеева, а также командующих фронтами Рузского и Брусилова. Но и здесь не приводится доказательств подготовки им переворота²⁸⁴

.

В общем, Никонову приходится констатировать: «Точной даты, на которую Гучков и его соратники готовили переворот, установить уже невозможно»²⁸⁵. Это вполне естественно - имеющиеся источники не позволяют доказать, что она вообще была. Ведь до февраля 1917 г. у оппозиции не было главного условия для переворота - военной силы, готовой к выступлению. Сочувствующие либерализму генералы не проявляли желания рисковать (за исключением Крымова на Румынском фронте). Не удалось найти доказательств того, что до февраля Гучкову удалось заручиться поддержкой «военной верхушки» или даже группы офицеров для практического осуществления ареста Николая II.

Принципиально важно, что во всех слухах об обсуждении планов дворцового переворота нет планов организации рабочих волнений. Даже преувеличивая степень подготовки верхушечного переворота, либералы сожалеют, что не успели ничего сделать до начала рабочих волнений. Это якобы могло предотвратить выход на улицы широких масс. В действительности только выход масс и открыл перед думскими деятелями возможность начать воплощать в жизнь свои мечты об отстранении Николая II от власти. Только вот, вопреки их мечтаниям, верхушечные перемены не могли остановить социального движения, потому что не снимали его социальные причины.