Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке

Причиной таких невнятностей и противоречий вполне могло быть сокрытие подлинного места службы или работы Якова перед войной, но не из опасения раскрыть военные тайны полувековой давности, а из-за того, что точная и полная информация может навести на мысль об истинных обстоятельствах пленения Якова немцами, возможно, именно 22 июня 1941 г. Например, если вдруг откроется, что последним местом его работы был специальный цех ЗИСа, выпускающий военную технику,[90] или Главное автобронетанковое управление РККА, то ответ на вопрос: «А как же он оказался в немецком плену?» звучал бы совершенно иначе. Или, например, если станет известно, что он и до войны ездил в Германию на приемку выполненных для СССР заказов, или что он выехал туда 20–21 июня 1941 г. в эшелоне, сопровождая разобранную боевую технику, сборкой которой должен был руководить в Германии.

А в-четвертых

, вопрос: если Яков Джугашвили, сын советского вождя, все же находился в немецком плену, то почему до сих пор не продемонстрированы кинокадры допросов, тексты которых были многократно опубликованы? Ведь в июле-августе 1941 г. немецкие самолеты начали сбрасывать на участвующие в боях части Красной Армии сотни тысяч листовок с фотографиями Якова в плену, а также с факсимиле его записки отцу, якобы переданной по дипломатическим каналам.

В последние годы появилась версия, которую неоднократно высказывала и дочь Якова. Галина Яковлевна Джугашвили-Сталина заявила, что ее отец вообще не был в плену, а погиб в бою, а всю историю с его мнимым пленением придумали и разыграли немецкие спецслужбы и геббельсовская пропаганда (примечательно, что впервые она выступила с таким заявлением после того, как Джерри Дженнингс, помощник министра обороны США по делам военнопленных и пропавших без вести, передал ей 11 сентября 2003 г. голубую папку с копией дела Я. Джугашвили, захваченного в архивах РСХА в 1945 г.).[91]

По моему мнению, все перечисленное выше доказывает не то, что Яков Джугашвили никогда не был в плену, а то, что по инерции, только в другой форме, продолжается начатая в 1941 г. кампания по сокрытию обстоятельств да и самого факта пленения сына советского вождя, а также то, что все захваченные в 1945 г. документы о пребывания Якова в плену (кино и аудио – в первую очередь!) были частично уничтожены, частично закрыты для публикации.

О том, что допросы Якова Джугашвили записывались немцами на магнитофон, есть несколько сообщений. В частности, Б. Сопельняк так описывает один из его допросов: «Он (Яков. – А. О

.) достаточно откровенно отвечал на вопросы Ройшле, а тот, оказывается, спрятал под скатертью микрофон, записал их беседу, а потом так хитро смонтировал запись, что Яков предстал неистовым обличителем сталинского режима» [113, с. 350].

Есть также рассказы советских фронтовиков, слышавших на переднем крае в 1941—42 гг. радиопередачи с голосом Якова с немецких пропагандистских автомашин. Непонятно только, почему же кинокадры с Яковом и магнитофонные записи его допросов до сих пор не были обнародованы ни в нашей стране, ни в США, ни в Англии, ни в послевоенной Германии. Почему в Госфильмофонде нет не только ни единого кинокадра с ним, но и ни единого фото Якова (так сказали мне работники этого архива, когда я занимался там поиском материалов для документального фильма «Тайна 22 июня»), причем ни немецкого, ни советского. Вероятно, потому, что эти кадры и записи позволили бы открыть истинные обстоятельства пленения Якова, чего почему-то не желало ни немецкое, ни советское руководство. По этой же причине в начале войны обе стороны предпочли представить дело так, будто бы Яков был советским кадровым боевым командиром – при этом вождь показывал, что его сын попал в плен в бою, а немцы утверждали, что если уж сын советского вождя оказался в плену, то всем остальным солдатам Красной Армии надо сдаваться немедленно.

В своей книге «Внучка вождя» и в последних интервью Галина Яковлевна заявляла, что все снимки, где зафиксировано пребывание Якова Джугашвили в плену, а также письменные документы того периода с его почерком – фальшивки. Последним подлинным письмом отца она называет открытку, отправленную Яковом жене Ю. Мельцер 26 июня 1941 г. из Вязьмы. Галина Яковлевна совершенно справедливо считала эту последнюю весточку от отца важнейшим документом и даже поместила ее на обложке своей книги. Она также поместила в своей книге фотографии трех сохранившихся в доме документов Якова Джугашвили – паспорта, военного билета и пропуска в гараж при Управделами Президиума Верховного Совета СССР, подчеркнув почему-то в подписи к фотографиям, что это его подлинные документы.

О том, что она имела при этом в виду, остается только гадать. Мне стало понятно лишь одно – этим документам стоит уделить особое внимание. Так я и поступил.

Подлинные документы Я. Джугашвили