Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке

* * *

Письмо ветерана авиации дальнего действия, Героя Советского Союза С. И. Швеца маршалу Голованову:

Днепропетровск, 15 декабря 1971 г.

Здравия желаю, товарищ Главный маршал авиации!

Здравствуйте, дорогой мой высокий командир Александр Евгеньевич!

Поздравляю Вас с наступающим уже 1972 Новым годом и желаю здравствовать еще многие, многие годы.

Пишет Вам Ваш летчик Швец Степан Иванович. Вы могли меня и забыть, нас ведь было много, поэтому коротко напомню о себе. В конце 1939 г. я из ВВС был откомандирован в УМВЛ[58] (к В. С. Гризодубовой[59]

) и летал там до начала войны, в основном летал в Берлин. Всё видели, и в мае даже я послал письмо В. М. Молотову о том, что мы видели, получил благодарность за бдительность и заверение, что правительству все известно, не надо беспокоиться. Последний мой полет в составе экипажа Н. А. Хорпякова был 21/VI-41 г., а на следующий день – война.

В июле я попал в 420-й полк Новодранова Н. И., при перелете в Казань мой самолет ЕР-2 загорелся в воздухе, экипаж покинул самолет, я попал в госпиталь с переломом двух позвонков и был списан.

Скрывая заключение комиссии, я вернулся в полк, но летать не пришлось, мне не повезло, я подломал самолет ЕР-2 при перегоне из Москвы 15/Х 41 г., затем сломал еще самолет при взлете из Бузулука 23/ХII 41 г. (не слишком ли много небоевых аварий у боевого летчика – будущего Героя Советского Союза?! – А. О.

). Вопрос стоял о моем отчислении в тыл. Но этого не случилось. Летать я начал из Иваново 16/I 42 г., был ком. звена, ком. эскадрильи 16-го АП и командиром 2-го гв. АП с декабря 43 г. После травмы (VII 44 г.) попал в госпиталь, затем в резерв и в полк больше не вернулся.

Теперь, возможно, Вы меня вспомнили. Я еще был у Вас вторым пилотом на «Дугласе» (СИ-41) во время полетов на параде 7 ноября 40 г.

Письмо Вам заставила написать Ваша книга. Читая ее, я как бы снова вернулся в ту боевую обстановку 30-летней давности…

[Там же, c. 140]

22 июня 1941 года советские РЛС обнаружили первый налет врага

Одной из загадок катастрофы Красной Армии 22 июня 1941 г., позволившей немцам дойти до стен Москвы, стал первый удар, нанесенный авиацией Германии.

До сих пор непонятно, какие города подверглись первому удару с воздуха на рассвете 22 июня 1941 г.

Наиболее часто называют Киев, Севастополь, Каунас, Минск. Киев, согласно военному варианту песни «Синий платочек», бомбили «22 июня ровно в 4 часа», чего никак быть не могло, ибо от границы до Киева не менее 500 км, и если немецкие самолеты перелетели ее ровно в 4.00, они никак не могли быть над Киевом ранее 5–6 часов утра. О бомбежке Киева 22 июня пишет в своих мемуарах Хрущев, сообщая, что от нее пострадал самолет в ангаре аэродрома, из чего следует, что бомбили не город, а аэродром.

Один мой знакомый, тогда курсант Киевского танкового училища, рассказывал, что 22 июня 1941 г. аэродром в Броварах бомбили во время завтрака в столовой, то есть между 9 и 10 часами утра. Он видел, как везли очень много раненых и объясняли, что бомба попала в столовую, где кроме авиаторов завтракали рабочие, занятые перестройкой аэродрома.