Великие поэты мира: Иннокентий Анненский

Короли, и валеты, и тройки!

Вы так ласково тешите ум:

От уверенно-зыбкой постройки

До тоскливо замедленных дум

Вы так ласково тешите ум,

Короли, и валеты, и тройки!

В вашей смене, дразнящей сердца,

В вашем быстро мелькающем крапе

Счастье дочери, имя отца,

Слово чести, поставленной на́-пе,

В вашем быстро мелькающем крапе,

В вашей смене, дразнящей сердца…

Золотые сулили вы дали

За узором двойных королей,

Когда вами невестам гадали

Там, в глуши, за снегами полей,

За узором двойных королей

Золотые сулили вы дали…

А теперь, из потемок на свет

Безнадежно ложася рядами,

Равнодушное да или нет

Повторять суждено вам годами,

Безнадежно ложася рядами

Из зеленых потемок на свет.

Н.В. Анненская, жена поэта

Третий мучительный сонет

(Строфы)

Нет, им не суждены краса и просветленье;

Я повторяю их напамять в полусне,

Они – минуты праздного томленья,

Перегоревшие на медленном огне.

Но всё мне дорого – туман их появленья,

Их нарастание в тревожной тишине,

Без плана, вспышками идущее сцепленье:

Мое мучение и мой восторг оне.

Кто знает, сколько раз без этого запоя,

Труда кошмарного над грудою листов,

Я духом пасть, увы! я плакать был готов,

Среди неравного изнемогая боя;

Но я люблю стихи – и чувства нет святей;

Так любит только мать, и лишь больных детей.

Второй фортепьянный сонет

Над ризой белою, как уголь волоса,

Рядами стройными невольницы плясали,

Без слов кристальные сливались голоса,

И кастаньетами их пальцы потрясали…

Горели синие над ними небеса,

И осы жадные плясуний донимали,

Но слез не выжали им муки из эмали,

Неопалимою сияла их краса.

На страсти, на призыв, на трепет вдохновенья

Браслетов золотых звучали мерно звенья,

Но, непонятною не трогаясь мольбой,

Своим властителям лишь улыбались девы,

И с пляской чуткою, под чашей голубой,

Их равнодушные сливалися напевы.

Параллели 1

Под грозные речи небес

Рыдают косматые волны,

А в чаще, презрения полный,

Хохочет над бурею бес.

Но утро зажжет небеса,

Волна золотится и плещет,

А в чаще холодной роса

Слезою завистливой блещет.

2

Золотя заката розы,

Клонит солнце лик усталый,

И глядятся туберозы

В позлащенные кристаллы.

Но не надо сердцу алых, —

Сердце просит роз поблеклых,

Гиацинтов небывалых,

Лилий, плачущих на стеклах.

1901 Тоска

По бледно-розовым овалам,

Туманом утра облиты,

Свились букетом небывалым

Стального ко́лера цветы.

И мух кочующих соблазны,

Отраву в глянце затая,

Пестрят, назойливы и праздны,

Нагие грани бытия.

Но, лихорадкою томимый,

Когда неделями лежишь,

В однообразьи их таимый

Поймешь ты сладостный гашиш,

Поймешь, на глянце центифолий

Считая бережно мазки…

И строя ромбы поневоле

Между этапами Тоски.

Желание

Когда к ночи усталой рукой

Допашу я свою полосу,

Я хотел бы уйти на покой

В монастырь, но в далеком лесу,

Где бы каждому был я слуга

И Творенью Господнему друг,

И чтоб сосны шумели вокруг,

А на соснах лежали снега…

А когда надо мной зазвонит

Медный зов в беспросветной ночи,

Уронить на холодный гранит

Талый воск догоревшей свечи.

И.Ф. Анненский. Фотография 1880-х гг.

Кипарисовый ларец

Трилистники

Трилистник сумеречный

1

Сиреневая мгла

Наша улица снегами залегла,

По снегам бежит сиреневая мгла.

Мимоходом только глянула в окно,

И я понял, что люблю ее давно.

Я молил ее, сиреневую мглу:

«Погости-побудь со мной в моем углу,

Не мою тоску ты давнюю развей,

Поделись со мной, желанная, своей!»

Но лишь издали услышал я ответ:

«Если любишь, так и сам отыщешь след,

Где над омутом синеет тонкий лед,

Там часочек погощу я, кончив лёт,

А у печки-то никто нас не видал…

Только те мои, кто волен да удал».

2 Тоска мимолетности

Бесследно канул день. Желтея, на балкон

Глядит туманный диск луны, еще бестенной,

И в безнадежности распахнутых окон,

Уже незрячие, тоскливо-белы стены.

Сейчас наступит ночь. Так чёрны облака…

Мне жаль последнего вечернего мгновенья:

Там всё, что прожито, – желанье и тоска,

Там всё, что близится, – унылость и забвенье.

Здесь вечер как мечта: и робок и летуч,