Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»

Вместо того чтобы сразу двинуться на юг на соединение со старшим братом (только тогда братья еще могли создать реальную угрозу Риму!), брат Ганнибала, пытаясь взять крепость Плаценцию и тем самым устрашить другие города Северной Италии и склонить их к союзу, потерял много времени. Города так и не взял, а римлянам дал время точно рассчитать свои действия. Так и не заполучив прочного тыла, но потеряв драгоценное время, Гасдрубал наконец решил продвигаться на юг – к брату, послав ему сообщение, что идет на соединение с ним в Умбрию на Адриатическом побережье. Доставку этого важнейшего документа он поручил маленькому отряду из 6 отборных всадников: двух нумидийцев и четырех галлов.

Теперь все зависело от их расторопности и… везения!

А Фортуна, как известно, дама (девка) весьма непостоянная и капризная…

Тем временем, еще не снявшийся с зимних квартир, Ганнибал, как «Буриданов осел», разрывался между двумя решениями!

То ли с имевшимися у него не более чем 30 тысячами солдат (большей частью уже разношерстных италийских наемников, чья боеспособность была гораздо ниже его иберо-африканских ветеранов, в массе своей уже полегших костьми по всей Италии в суровых боях с римскими легионами) срочно пробиваться на север Италии для соединения с братом, но тогда приходилось оставить римским войскам все еще подвластные ему южные области Апеннинского полуострова!? То ли не рисковать и остаться на месте, чтобы не потерять контроль над южными портами, через которые в случае проигрыша войны еще можно было бы ретироваться в Карфаген. А потом у него возникла новая (весьма абсурдная?!

) идея: пока брат осаждал Плаценцию, можно спокойно сидеть на зимних квартирах и выступить на север только после известия от брата о походе на юг.

В общем, пока Ганнибал «судил да рядил», римская армия под началом Гая Клавдия Нерона сковала его, неожиданно навалившись на пунийские аванпосты у небольшого калабрийского городка Грумента.

Если античные авторы говорят о численном превосходстве римских войск (чуть ли не 42,5-тысячная: 40 тыс. пехоты и 2,5 тыс. конницы), то пытливые современные исследователи склоняются к мнению, что не более трех легионов!

Между противниками находилось открытое поле, слева от карфагенян ограниченное холмами, на котором постоянно завязывались мелкие стычки. Поскольку Нерону полагалось ни в коем случае не дать врагу уйти на соединение с Гасдрубалом, то он решился на бой, но перед этим пошел на военную хитрость, столь часто применяемую его грозным визави. В ночь перед боем, используя особенности местности, римский консул скрытно разместил несколько отборных отрядов под началом военного трибуна Тиберия Клавдия Азелла и префекта союзников Публия Клавдия в засаде за холмами на месте грядущей битвы. На рассвете Нерон первым вывел свои легионы в открытое поле и построил их в боевой порядок. Пунийские караулы увидели это и просигналили тревогу. Рассказывали, что наемники Ганнибала, схватив оружие, якобы кинулись на врага без команды своего предводителя. Их беспорядочные толпы не смогли противостоять хорошо организованному натиску римских легионеров. Правда, с появлением на поле боя самого Ганнибала, казалось, пунам удастся изменить ход неудачно складывавшегося для них боя, но внезапный удар из засады римских отрядов перечеркнул все их надежды. Боясь быть отрезанным от своего лагеря, Одноглазый Пуниец очень вовремя успел дать команду на отход, благо до бивака было недалеко.

…Между прочим, будучи военным гением, Ганнибал безошибочно точно определял момент, когда ему лучше выйти из боя, прежде чем ситуация окончательно повернется не в его пользу. Почти всегда ему это удавалось и разгрома не случалось! А ведь отступление – самый сложный вид боя, требовавший дисциплинированности и стойкости от воинов и, конечно, слаженности действий и умения маневрировать под натиском наседавшего врага. Впрочем, мало кто из великих полководцев так часто пользовался этим тактическим приемом: быстро и зло огрызаясь, покидать поле боя с минимальными потерями…