Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»

В Иберии Сципиону оставалось усмирить еще двух местных вождей Индебола и Мандония, но тут он неожиданно тяжело заболел: явно сказалось исключительное напряжение последних лет жизни – вся борьба в Иберии держалась только на его плечах и его железной воле. (Впрочем, по другой версии, на самом деле Сципион вовсе не заболел, а это были всего лишь слухи, которые стали детонатором восстания.) Публий Корнелий Сципион был тем самым магнитом, который связывал все: от дисциплины в римской армии и до «дружбы» с вожаками иберийских племен. Рассказывали, что одно время Публий даже был при смерти и вдобавок у него в тылу – в Сукроне – вспыхнул мятеж среди 8 тысяч солдат, охранявших очень важную дорогу между главной опорной базой римлян в Испании – Тарраконом и Новым Карфагеном. Они почти не принимали участия в военных действиях и бездействие явно развратило их. Скука, безделье, отсутствие добычи, усугубленные невыплатой жалованья, вызвали… тривиальный мятеж!

Начав с простого неисполнения приказов и пренебрежения воинским долгом, солдаты вскоре перешли к открытому бунту и выбрали себе командирами двух рядовых легионеров – двух Гаев – Альбия и Атрия, двух ловких демагогов – главных зачинщиков всех беспорядков. Они не теряли времени даром и быстро наладили связи с главными мятежными вождями Индеболом и Мандонием. Римские военачальники не знали, что делать: Лелий и Луций Марций Септим осаждали окопавшегося в Гадесе Магона, а Силан просто растерялся. Слухи о смерти Сципиона распространялись со скоростью звука.

Казалось, что гибель римлян неизбежна и дело их в Испании вот-вот будет проиграно!

Надо сказать, что в ходе многолетней изматывающей войны в Испании Сципион постоянно следил за армейской дисциплиной. В этом он был предельно жесток, даже беспощаден к своим солдатам. И вот теперь, все еще прикованный к постели, он тут же начал действовать против бунтовщиков. Посланные к ним семь военных трибунов сумели сделать главное: расколоть ряды недовольных, пообещав основной массе солдат немедленной выплаты задолженных денег и выявить главарей бунта. Именно этих главарей пригласили в Новый Карфаген якобы для выплаты всем им задолженностей по зарплате. Мятежным «генералам» стало известно, что Силан с войсками покинул Новый Карфаген для усмирения восставших иберийцев Индебола. Обрадованные этой новостью, они решили, что как только их впустят в город, им удастся его захватить. Как только они вступили со своими подельниками в Новый Карфаген, их приветливо встретили военные трибуны (чуть ли не с «красными ковровыми дорожками»!) и каждый из них пригласил к себе одного из мятежных «генералов».

Восставшие сочли это за добрый знак: по всему получалось, что в городе их боялись!

Но все случилось с точностью до наоборот. Слухи о смерти Публия Корнелия оказались сильно преувеличены, и рано утром, пока главари безмятежно после сытного ужина со «сладким» (вино и доступные женщины во все времена делали свое «черное дело», порой на благо… окружающим или некоторой их части!) спали, он тихо вошел в город и занял все въезды и выезды. Вожаков арестовали мгновенно – благо все они были рассредоточены по разным «квартирам». Но пришедшие с ними «бузотеры», разбуженные звуком боевой трубы, без оружия кинулись на главную городскую площадь… за обещанной зарплатой. Пока они стекались туда, толпясь и балагуря, верные Сципиону войска Силана оцепили всю площадь.

Головорезы оказались в ловушке!

…Их смятение мгновенно переросло в совсем иное состояние: они окаменели, когда на возвышение молча поднялся сам Публий Корнелий Сципион, которого все уже считали мертвецом!

…Сципион умело, по-театральному долго, держал паузу, с каждым новым мгновением становившуюся все более и более зловещей. Никто не знает, как долго он молчал. Подобно всем великим полководцам – от Александра Македонского до Наполеона Бонапарта, Публий Корнелий Сципион-Младший точно знал,как

икогда(и наоборот,когда

икак) вести себя со своими «собратьями по оружию»!