Великий Йог Тибета Миларепа

«О Владыко, мой Гуру, ты благословил меня жить аскетической жизнью,И мои радости и горести ведомы тебе!Вся сансара опутана нитями кармы.Кто прочно привязан к ней,Тот отбрасывает прочь жизнедательную нить Спасения.Накапливать зло – занятие человеческого рода,И кто делает так, должен испытать муки ада.Родственные привязанности подобны замку дьявола[185].Строить его – значит испытывать жгучую боль.Накопление богатства – это накопление чужого имущества.

То, что накапливаешь, становится достоянием врагов.Вино и чай, употребляемые для поднятия настроения,подобны соку аконита.Пить их – значит утопить жизнедательную нить Спасения[186].Цена, заплаченная теткой за мое поле, состоит изпродуктов, из жадности приобретенных.Тот, кто будет их есть, родится среди голодных духов[187].Совет, данный моей теткой, продиктован гневом и мстительностью.Его произнесение вносит в жизнь людей сумятицу и раздор.Всем моим имуществом – полем и домом

Владей, тетя, и будь счастлива этим.Моей искренней преданностью религии я смываю последствия ссоры.И моим усердным служением я угождаю богам.Состраданием я подчиняю демонов,Все грехи я развеиваю по ветруИ горе – обращаю мой взор.О Милосердный, Ты Неизменный,Пусть по твоему благоволению, я проведу жизнь вуединении и достигну цели».

Выслушав меня, моя тетка сказала: «Ты действительно предан религии, и это очень похвально». И она ушла от меня довольная.

Эта встреча расстроила меня, но с другой стороны, я почувствовал облегчение, так мне уже больше не нужно было думать о моих земле и доме. Я решил немедленно осуществить свое намерение перебраться в пещеру Драгкар-Тасо и продолжать медитировать в ней. Так как эта пещера послужила мне жилищем в то время, когда я закладывал основание самадхи, ее стали называть Кангцу-Пхуг (букв.: пещера, в которой он, Миларепа, укрепился в преданности, то есть заложил основание). На следующее утро, взяв с собой вещи и продукты, принесенные теткой, и останки старого припаса, я отправился на новое место. Пещера Драгкар-Тасо оказалась очень удобным для меня жилищем. Я положил там принесенное с собой жесткое сиденье и застелил его моей спальной покрышкой. Разместившись на нем, я принял обет не спускаться к жилищам людей:

«Пока я не достигну сиддхи[188], я буду жить в уединении.Если даже я буду умирать с голоду, я не пойду просить милостыню,предложенную во имя веры или посвященную умершим,Ибо я задохнусь от праха[189].Если даже от холода буду я умирать, я не спущусь вниз просить одежды.Если от страданий и горя буду я умирать, я неСпущусь вниз, чтобы развеяться среди радостей мирской жизни.

Если смертельной болезнью я заболею, я не спущусьвниз даже за одной дозой лекарства.И я не сделаю ни одного движения телом радикакого-нибудь материального приобретения.Но тело, речь и сердце я посвящу достижению Будды.Да помогут мне гуру, боги и Дакини исполнить мои обеты.Да благословят они мои труды.Да исполнят Дакини и боги-хранители веры мои желанияИ окажут мне необходимую помощь».