Великий Йог Тибета Миларепа

И в заключение я добавил: «Если я нарушу эти обеты, зная при этом, что лучше умереть, чем жить, отказавшись от поисков Истины, пусть божественные существа, защитники Веры, немедленно пресекут мою жизнь и пусть мой гуру и боги своей милостью направят мою новую жизнь по религиозному пути и наделят меня силой воли и умом, дабы я смог преодолеть все препятствия (на Пути) и добиться Победы».

Затем я спел песнь-посвящение о данных мной обетах:

«Отпрыск Наропы и Пути Спасения,Пусть я, отшельник, буду жить плодотворной жизнью в уединении.

Пусть не искушают меня иллюзорные мирские соблазны,И пусть укрепится спокойствие, рожденное медитацией.Пусть я не буду лежать в бессознательном успокоенном состоянии,И пусть расцветет во мне цветок сверхсознания[190].Пусть не досаждают мне порождаемые умом мысли о мирском,И пусть возрастут во мне древеса Мира Несозданного.

Пусть моя отшельническая жизнь не будет омрачена внутренними конфликтами,И пусть я соберу плоды Знания и Опыта.Пусть Мара и его помощники не будут искушать меня,Пусть познание моего собственного истинного УмаБудет моим успокоением.

Путь и Метод, которые я избрал,Пусть не будут вызывать у меня сомнений,И пусть я буду следовать по стопам моего духовного отца.О милосердный Владыко, воплощение Неизменности,Благослови меня, нищенствующего,Проводить неизменно жизнь в уединении».

Помолившись так, я продолжал медитировать. Пищей мне служило немного муки, к которой я добавлял то, что мне попадалось. Я освоил знание Махамудры (Великого Символа) теоретически, но я был очень слаб физически и не мог контролировать дыхание (психофизическую нервную энергию, или флюид)[191], и поэтому во мне не рождалось экстатическое внутреннее тепло, и я оставался не защищенным от холода.

Я искренне молился моему гуру, и однажды ночью мне приснился очень яркий сон. Скорее это был не сон, а видение, воспринимаемое сверхсознанием. Явилось несколько женщин, принесших кушанья для совершения пуджи (религиозной церемонии). Совершив церемонию, они сказали мне, что их послал ко мне мой гуру Марпа научить меня выполнять физические упражнения йоги.

Получив наставления, я стал выполнять три вида упражнений – для тела, голоса и ума и научился вырабатывать физическое тепло во время экстаза[192].

Так прошел год, и однажды у меня появилось желание погулять немного поблизости, чтобы развеяться. Я собрался было уже выйти, но тотчас же вспомнил о своих обетах и спел песню, в которой выразил порицание самому себе: