Великий князь Юрий Всеволодович

Но первый год княжения юных Ярославичей в Новгороде (Фёдору шёл двенадцатый год, Александру — одиннадцатый) был ознаменован ещё более страшными бедствиями — небывалым голодом, едва не выкосившим весь город, пожарами и мятежами.

…Что сказать или что возглаголать о бывшей на нас от Бога напасти?! Так что иные из простой чади людей живых резали и ели, а иные мёртвых мясо, с трупов срезая, ели, а другие конину, псину, кошек… иные же мох ели, ужей (?), сосну, кору липовую и лист ильмов[130], кто что промыслит; а иные ещё злые люди начали добрых людей дома поджигать, где рожь чуяли, и так расхищали имение их, вместо покаяния. И горше того зло было; видели пред очами своими гнев Божий: мертвецы по улицам, и по торгу, и по Великому мосту псами изъедены, не погребённые. И вторую скудельницу поставили на поле, в конце Чудинцевой улицы, и была та полна, в ней же и числа нет; и третью поставили на Колени, за Святого Рождества церковью, и та наполнилась, в ней же и числа нет… И покупали хлеб по гривне и больше, а ржи четвёртую часть кади покупали по гривне серебра; и отдавали отцы и матери детей своих за хлеб купцам. Горе же это было не только в нашей земле одной, но по всей области Русской, кроме одного Киева. И так Бог воздал нам по делам нашим.

…Того же лета открыл Бог милосердие Своё на нас грешных, сотворил милость Свою вскоре: подоспели немцы из-заморья с житом и мукою и сотворили много добра — а уже при конце был город сей…

(22. С. 70–71)

Масштабы несчастий поражают. Исследователи говорят о настоящей демографической катастрофе, поразившей Новгород, как раз в канун монгольского завоевания (124). По некоторым данным, город лишился не менее трети населения. Гибель целых семей привела к тому, что некоторые ремесленные традиции безвозвратно исчезли, остановилось каменное строительство.

О небывалом голоде, обрушившемся в тот год не только на Новгородскую, но и на соседние земли, сообщают и другие летописцы.

Из Московского летописного свода конца XV века

…Того же лета был мор силён в Смоленске: устроили четыре скудельницы, и похоронили в двух по 16 тысяч [человек], а в третьей 7 тысяч, а в четвёртой 9 тысяч. И было так в течение двух лет[131].

(40. С. 125)

Из Троицкой летописи

…В том же году голод был в течение двух лет по всей земле, и умерло множество людей.

(47. С. 311)

Из Псковской Первой летописи

…В том же году побил мороз жито повсюду, и был голод зол по всей земле, какого не бывало никогда: люди мёрли по улицам, и некому было хоронить их, и объедали их псы, словно скот мёртвый. И живые, мужья или жёны, приходили ко гробам, плача слезами горькими и говоря: «Лучше нам прежде сего часа горького помереть, а люто нам, видя сию тугу и печаль!» И конину тогда люди ели во святой пост. И про иное зло написал бы, но и так горько!

(48. С. 11; ср. 49. С. 78–79)