Великий князь Николай Николаевич

Мое положеніе было чрезвычайно труднымъ, такъ какъ съ одной стороны требованія начальства Петербургскаго военнаго окрута были весьма справедливы, а съ другой — мн приходилось, въ виду ограниченнаго отпуска денежныхъ средствъ, противополагать этимъ нуждамъ еще боле вопіющія нужды западныхъ округовъ, которые являлись боле угрожаемыми со стороны возможныхъ противниковъ. Мн однако чрезвычайно пріятно констатировать, что въ большинств случаевъ мои доводы оказывались для Великаго Князя достаточно убдительными. Лишь однажды, по вопросу о возведеніи въ Финскомъ залив приморскихъ батарей на искусственно подготовленныхъ основаніяхъ, Великій Князь не согласился съ приведенными ему мною доводами и, прервавъ бесду, твердо заявилъ о своемъ намреніи довести проектъ округа до свднія Предсдателя Совта Министровъ.

— Не огорчайтесь, — сказалъ мн его помощникъ, генералъ Газенкампфъ. — Великій Князь внутренне оцнилъ ваше прямое и откровенное слово.

Черезъ нсколько дней разсмотрніе даинато проекта состоялось у П. А. Столыпина, въ его кабинет на Фонтанк, причемъ мн было крайне лестно констатировать, что требованія Великаго Князя, имъ лично изложенныя, оказались уже значительно боле смягченными: на самомъ же засданіи Великій Князь лично заявилъ, что, по соображеніямъ общаго порядка и во вниманіе къ нуждамъ другихъ крпостей, онъ не настаиваетъ на немедленномъ осуществленіи своего проекта, который можетъ быть подвергнутъ дальнйшему изученію, въ цляхъ возможнаго сокращенія расходовъ. Впослдствіи проектъ этотъ былъ замненъ боле полно ршавшимъ вопросъ устройствомъ морской укрпленонй базы въ Ревел (съ приморскими батареями на о. Паркалаудъ) и общимъ усиленіемъ флота Балтійскаго моря.

Случай этотъ мн ясно доказалъ, что будущій Верховный Главнокомандующій умлъ выслушивать и оцнивать серьезную обосног-ванность возраженія.

ПО

Великій Князь сталъ во глав Дйствующихъ Армій и Флота, когда Штабъ Верховнаго былъ уже сформированъ и открылъ свою дятельность, начавшуюся съ момента объявленія войны. Въ первые дни своемъ назначеніи онъ проживалъ въ своемъ имніи «Беззаботномъ», находившемся недалеко отъ Петергофа, лтней резиденціи Государя, и никого не принимая. Не желая стснять Верховнаго Главнокомандующаго въ выбор ближайшихъ сотрудниковъ, въ особенности по стратегической части, я тогда же просилъ начальника Штаба доложить Великому Князю мою просьбу располагать по своему усмотрнію должностью Генералъ-Квартирмейстера при Верховномъ, на которую я перешелъ, по заране утвержденному на случай мобилизаціи росписанію. Моему примру послдовали и нкоторые мои сотрудники. Вс мы получили на слдующій же день просьбу Великаго Князя оставаться на своихъ мстахъ, что и дало намъ право въ будущемъ расчитывать на полное довріе со стороны Верховнаго Главнокомандующаго.

Въ вообще мало-объективныхъ «Воспоминаніяхъ» бывшаго русскаго Военнаго Министра В. А. Сухомлинова есть упоминаніе о томъ, что составъ Штаба Верховнаго Главнокомандующаго былъ оставленъ, по настоянію Государя, въ томъ вид, въ которомъ онъ былъ подготовленъ на случай командованія Дйствующей Арміей самимъ Императоромъ. Не имю данныхъ спорить противъ этого, но лучшимъ доказательствомъ того доврія, которое мы заслужили въ глазахъ Великаго Князя заключается въ томъ, что первоначальный составъ чиновъ управленія Генералъ-Квартирмейстера, а можетъ быть даже и всего Штаба, оставался въ одномъ и томъ же вид до самаго ухода Великаго Князя Николая Николаевича изъ Ставки въ 1915-мъ году, несмотря на весьма легкую возможность внесенія въ него перемнъ, вслдствіе вообще быстраго продвиженія личнаго состава арміи въ условіяхъ военнаго времени.

— За всю мою службу, — сказалъ съ большимъ подъемомъ и нескрываемымъ волненіемъ Великій Князь танамъ своего штаба, при разставаніи съ ними въ Могилев 8-го сентября 1915-го года, — за мной утвердилось мнніе о моей требовательности и строгости. Вы со мной прослужили въ очень трудныхъ и сложныхъ условіяхъ цлый годъ и никому изъ васъ не пришлось услышатъ отъ меня упрека или замчанія. Не лучшее ли это доказательство безукоризненнаго исполненія вами вашихъ обязанностей!..

Ш

3. Ставка и ея жизнь.

Западно-пограничное пространство Россіи, въ ея прежнихъ границахъ, длилось системою р. Припяти и ея притоковъ на дв части: большую — сверную и меньшую — южную. Названная рчная система представляетъ въ общемъ болотистую, лсистую и мало населенную мстность, именуемую Полсьемъ, которая, по существовавшимъ до войны свдніямъ, являлась мало доступной для дйствія крупныхъ силъ. Обслдованіе произведенное передъ самой войной офицерами Генеральнаго Штаба до нкоторой степени разрушило это представленіе, но все же за Полсьемъ сохранилось значеніе разъединяющаго пространства.