Великий князь Владимир Мономах

Главной целью, которую ставил перед собой Мстислав в эти годы, было превращение Киева в наследственное владение Мономахова рода. И цель эта казалась вполне достижимой. К концу княжения Мстислава на Руси не осталось ни одного князя, кроме его самого и его братьев, для кого Киев мог быть назван в полном смысле этого слова «отчиной». Ярослав Святославич — последний из сыновей великого князя Киевского Святослава Ярославича — умер в Муроме в 1129 году. Ещё раньше, в 1127 году, один за другим скончались младшие сыновья Святополка Изяславича: сначала Брячислав, а затем Изяслав. Наибольшую потенциальную угрозу для Мономашичей представляли, как всегда, черниговские князья — потомки Олега и Давыда Святославичей. Но даже самый деятельный и энергичный из них, князь Всеволод Ольгович (в будущем всё же великий князь Киевский), находился тогда в известной зависимости от Мстислава, которому был обязан княжением в Чернигове. К тому же ни Олег, ни Давыд никогда не княжили в Киеве, и для их сыновей Киев был всего лишь «дединой» — владением (да и то недолгим) их деда, великого князя Святослава Ярославича. Между тем формула: «...и сел на столе отца своего и дед своих» оставалась главной гарантией признания легитимности любого правителя средневековой Руси.

Мы уже говорили о том, что механизм передачи власти над Киевом был выработан Владимиром Мономахом. Мстиславу оставалось привести его в действие, исполнить предначертанное отцом. Главным его союзником — и более того, едва ли не соправителем — становится его брат Ярополк, княживший в «отчем» Переяславле. Мстислав мог опереться на него и при отражении половецкой угрозы, и в черниговских или галицких делах, и, главное, в самом деликатном и важном для себя вопросе — относительно дальнейших судеб киевского престола.

Между братьями был заключён новый договор, подтверждавший условия старого, скреплённого крестным целованием ещё при их отце. В соответствии с этим договором киевский стол после Мстислава должен был перейти к Ярополку. Однако последний целовал крест старшему брату в том, что после его смерти, вступив в Киев, передаст Переяславль старшему сыну Мстислава Всеволоду, княжившему в Новгороде. Это должно было обеспечить переход Киева в руки Всеволода Мстиславича после смерти самого Ярополка. Дважды, в 1126/27 и 1130 годах, Всеволод приезжал из Новгорода в Киев. Во время второго его визита, вероятно, и были окончательно оговорены условия соглашения с Ярополком. Однако в действительности всё получилось совсем не так, как задумали братья.

Великий князь Киевский Мстислав Владимирович умер (по разным летописям) 14 или 15 апреля 1132 года, а два или три дня спустя, 17 апреля, Ярополк вступил в Киев и воссел на «златом» киевском престоле. Но его попытка исполнить заключённый с братом договор и перевести в «отчий» Переяславль старшего племянника Всеволода Мстиславича закончилась неудачей. Решение это вызвало раскол в самом Мономаховом семействе, ибо против него выступили младшие сыновья Мономаха от его второго брака — Юрий Суздальский, прозванный Долгоруким, и поддержавший его Андрей Владимиро-Волынский, прозванный Добрым. И это понятно: перспектива превращения Киева в наследственное владение старшей линии Мономашичей — потомков Мстислава Великого — никак не могла их устроить, ибо Мстиславичи приходились им племянниками, то есть явно уступали в династическом отношении. Княжение Всеволода Мстиславича в Переяславле продлилось лишь несколько часов. «С заутрья» Всеволод вступил в город,

«а до обеда выгнал его Юрий, приехав с полком на него», — рассказывает летописец. Начались интенсивные переговоры; между Киевом и Переяславлем зачастили скорые гонцы, и в результате Юрию также пришлось покинуть «отчее» владение.

«И сидел Юрий 8 дней, и вывел его Ярополк крестного ради целования, и послал за другим Мстиславичем, за Изяславом, в Полоцк, и привёл его клятвою»

(60. С.  107—108).