Великий князь

– Сорок восемь цветов и оттенков… Беги, испробуй подарок в деле.

Вернувшиеся стольники убрали все следы обеда, всего через минуту оставив царственных братьев наедине.

– Завидую тебе, брат.

Приоткрыв оконце, Дмитрий вздохнул свежего воздуха, проследил, как двенадцатилетнее «чадушко» со всего маха упало на его ложе, и поинтересовался:

– В чем же?

– Ну как! Батюшка тебя всюду одного отпускает: в иные святые обители; на Ярославль и Рязань в прошлом году посмотрел. В Туле целых полгода провел! А в Твери и вовсе все полтора своей головой и разумением жил!.. Теперь вот в Полоцк съездишь… А я же дальше Сокольников и Лосиного острова[48] и носу не высовывал.

– А кто с отцом по святым местам зимой катался?

Почесав живот и еще больше развалившись на зеленом покрывале, Иван огорченно отмахнулся:

– Да что там разглядишь, по пути-то? Квохчут надо мной, словно я цыпленок неразумный! Туда нельзя, сюда тоже. Даже просто проехаться по какой деревеньке, поглазеть на черный люд и это невместно достоинству царевича!

Засмеявшись, хозяин покоев искренне посочувствовал:

– Прямо стон души!

– Тебе хорошо говорить!..

– Ладно уж, замолвлю за тебя словечко батюшке, чтобы отпустил на месяц-другой к отцу Зосиме. По дороге всласть наскачешься, наохотишься, в тверском кремле пару дней поживешь да на город поглядишь. Ну и на обратном пути тоже не теряйся…

– А отпустит?

– У нашего рода особые отношения с Кирилло-Белозерской обителью[49]

 – ты разве забыл?

Поерзав в нешуточном возбуждении и предвкушении, средний сын великого государя мечтательно улыбнулся. Действительно, как это он не подумал о такой возможности?..

– Настало время урока.

Иван тут же выкинул из головы все свои мечты и сел на ложе, приготовившись внимать. Однако Дмитрий не торопился показывать что-то новое, отвернувшись к окну.

– Меня радует, как далеко ты продвинулся в освоении наследия крови, брат. Твое упорство, старательность и в особенности ум. Но более всего меня радует, что я не вижу в тебе дурного жестокосердия.

Помолчав немного, наследник все же повернулся к младшему лицом:

– До этого дня я учил тебя, как стать сильнее и выносливее, справляться с болезнями и не бояться ядов… Ну и еще кое-каким полезным мелочам.

Средний из царевичей тут же покосился на нарядный полавочник, скрывавший следы его недавнего экзамена. Вспомнил, с какой легкостью пробил насквозь толстенную буковую доску. И преисполнился заслуженной гордости…

– Ай!..

– Не зазнавайся.

Потерев лоб, в который только что отвесили увесистый щелбан, Иван сосредоточился и сел ровнее – ничего-то и не скрыть от старшего!

– К сожалению, несмотря на все мои старания, твои чувства недостаточно… тонки и изощренны. Для воина и победоносного воеводы, кем кое-кто себя искренне видит в будущем, этого было бы более чем достаточно. Но для самовластного правителя – нет. Ему должно знать настроения подданных, дабы вовремя разглядеть справедливое недовольство простого люда и упредить любую крамолу и бунт среди своих бояр-князей. Поэтому с сего дня мы начнем изучать одну из граней лекарского дела под названием «гипноз», не прекращая, впрочем, и прежних твоих занятий. Ибо?..

– Нет предела совершенству, брате.

– Правильно.

Дойдя до небольшого поставца в Комнате, хозяин покоев подхватил блюдо с виноградом и яблоками, вернулся в Опочивальню, где и подсел к брату, начав потихонечку общипывать крупные темно-фиолетовые ягоды.

– Искусство гипноза – очень древнее, старше книг Ветхого Завета. Неизвестно точно, где именно оно зародилось, но уже жрецы Древнего Египта, Греции, Индии и Рима вполне уверенно им пользовались. От них оно перешло восточным знахарям и лекарям, а также и волхвам славян… которых старательно топил в воде и крови наш предок великий князь киевский Владимир Святославович, получивший за сии беспримерные труды высокое достоинство святого. В странах католического креста это умение напрочь утеряно с падением старого Рима под напором варваров, но печаль по сему поводу мы с тобой отложим на другой раз.

Со звучным хрустом вкусив плоти наливного яблока, Иван согласно покивал головой. Хоть вымри они все там, проклятые папежники, уж он по ним плакать точно не будет!

– Суть гипноза в том, что человек с сильной волей…

Выслушав пояснения и тщательно поразмыслив под внимательным взглядом тринадцатилетнего учителя, средний из братьев подвел итог:

– Получается, это как тайный ход в пределы разума, минующий охрану и крепкие стены?

– Хм, скорее как ключ к калитке в толстых и высоких крепостных воротах.

Отставив опустевшее блюдо на прикроватный поставец, старший царевич обтер пальцы, испачканные в соке виноградной лозы.

– Однако в соединении с даром нашей крови гипноз оборачивается не ключом, но тараном тяжким, коему что ворота, что стена – все без разницы. Поэтому запомни основное правило этого искусства: разум человеческий очень хрупок, и сломать его всегда проще, нежели оставить в целости. А уж собрать такие осколки в единое целое и вовсе может только Вседержитель.

Коротким молчанием завершив вступительную часть, Дмитрий перешел к конкретным указаниям: