Великий князь

Выбравшись из вязкого плена обочины, возок вновь затрясся по основательно разбитой множеством подкованных копыт дороге, а Станислав, откинувшись на сиденье и поплотнее укутавшись в мягкий полог, задумался о еще одной угрозе. Наследник великого князя Московии Иоанна Васильевича… Слухи о нем были самые разные, вплоть до откровенных небылиц, однако многие достойные доверия люди свидетельствовали на исповедях о его благочестии, образованности и остром уме, приверженности к молитвенным бдениям и праведной жизни… А также о воде, обретающей в руках царевича поистине чудесные свойства, и исцелении болезней всего лишь наложением рук! Понятное дело, что такие новости Римскую курию откровенно не радовали. Вот если бы подобное происходило где-то в католических странах, тогда другое дело. Но в землях ортодоксов византийского толка?.. И так-то большая часть литовских хлопов[55] исповедует с московитами один канон и с крайней неохотой переходит в лоно единственно верного учения. Если уж быть совсем точным – из-под палки переходит. Под плетями шляхты! Одно только появление слухов о новоявленном как бы «святом» сильно уменьшило количество новых прихожан в костелах, зато православные церкви и монастыри таких трудностей явно не испытывали.

– Сто-ой! Кто такие, куда?!

Служка покинул нагретое место, прямо на ходу разворачивая подорожную грамоту:

– Бу-бу-бу… Епископ хелмский и вармийский!

– Проезжай.

Против ожидания клирика, улицы Полоцка выглядели вполне оживленными, более того, на них можно было увидеть то, что в других городах почти и не встречалось. Вроде русского боярина и литовского шляхтича, мирно обсуждающих какие-то свои дела. Или городскую стражу, в которой добрая треть была явными литвинами.

– Ваше преосвященство, ну наконец-то!!!

Обитель бенедиктинцев встретила усталого кардинала жарким очагом и простой, но сытной пищей. А также развлекла обществом Николая Сапеги[56] – молодого, но уже вполне искушенного в разного рода интригах вельможи Великого княжества Литовского. Который, вдобавок ко всем своим несомненным достоинствам, пользовался заслуженным доверием церкви Святого Петра и иногда выполнял для нее деликатные поручения.

– Ходкевичи, князь Острожский с сыном Янушем, князья Слуцкий и Заславский, Огинские, Михал Вишневецкий…

Закончив перечислять всех тех, кто приехал увидеть наследника трона соседней державы, двадцатидвухлетний маршалок господарский[57] отхлебнул из кубка подогретого вина и уставился на кардинала-епископа ожидающим взглядом:

– Много ли черни собралось поглядеть на княжича Дмитрия?

– Да уж порядочно! Когда тот молился в Спасо-Преображенской церкви, хлопов столько набежало, что и яблоку негде было упасть.

Увидев сомнение на лице молодого магната, Гозий мягко его приободрил, напомнив, что от Матери Святой Церкви у благочестивого католика нет и не может быть никаких тайн. Даже если очень хочется.

– Когда княжич Дмитрий вышел из церкви, он осенил толпу крестом и тут же все почувствовали…

Приблизив губы вплотную к уху кардинала, Сапега добрых пять минут изливал душу, подробно описывая все ощущения от пронизавшей его вдруг благодати.

– Сын мой, а у других шляхтичей и магнатов было что-то схожее?.. У всех?! А воду? Воду княжич не крестил?..

Получив отрицательный ответ, кардинал слегка успокоился. Но только для того, чтобы услышать о том, как юный сын Ивана Московского мимоходом излечил нескольких больных – явного слепца и девицу с парнем, страдающих от падучей[58].

– С кем из шляхты княжич Дмитрий общался более всего?

– Ходкевичи, Вишневецкий, Острожский.

– Что о нем говорят среди панства?

Выслушав ответ, являвшийся чем-то средним между докладом и исповедью, пожилой клирик глубоко задумался. Слишком уж много достоинств у наследника великого князя получается, и самые наихудшие из них – не по возрасту острый ум и способность делать весьма многозначительные намеки. Как жаль, что у короля Сигизмунда нет законного наследника престола! Тогда бы литовская шляхта и магнатерия не поглядывала в сторону схизматиков, прицениваясь к возможному претенденту на трон великих князей Литовских, Русских и Жмудских.

– Определенно, подобные умонастроения надо незамедлительно пресекать!

Или сделать так, чтобы они не играли какой-либо роли в будущем соединенном государстве, рекомом Речью Посполитой!.. Однако до этого было еще далеко, а следовательно, ему стоило сосредоточиться на более насущных заботах. В частности, тайной встрече с князем Бельским. Кстати, тот указал, что будет не один, поэтому…

– Вы понадобитесь мне этим вечером, сын мой.