Великий посланник

Еще больше открытий последовало после того, как мы въехали во двор. Возле крыльца в рядочек выстроились домочадцы, что характерно, почти одни молодые девки. Все разнокалиберные, кто поменьше, кто повыше, кто полнее, а кто вообще богатырской стати, но все как одна такие видные, статные и ладные, что хоть сейчас на конкурс славянской красоты. Румяные, пригожие, кровь с молоком, косастые, в нарядных сарафанах, увешанные бусами и в головных уборах слегка странной конструкции, видать, по местной моде. Верховодила ими баба слегка постарше, но тоже хоть куда, эдакая прелестница в самом соку, с властным породистым лицом.

Старица гордо обвел взглядом личный состав, довольно крякнул и подкрутил ус при виде сего бабского великолепия: мол, смотри, княже, какой цветник, а ты, дурашка, отказывался.

У моих ближников глаза чуть ли не на лоб полезли, а вот Феодора и Лизетт скривились, словно уксуса хлебнули; ну а я особых эмоций не испытал, потому что сильно переоценил свои силы и едва не терял сознание от утомления.

После нескольких команд Старицы началась организованная суматоха. Сначала повели дам устраиваться, потом занялись остальными, ну а меня, прямо с седла, две девицы под руки потащили в баню.

Август попытался отбить своего господина, но я его отослал. В самом деле, что мне станется. Да еще с двумя девицами.

В предбаннике девы меня посадили на крытую шкурами лавку и, отступив на пару шагов, словно для того, чтобы я их получше рассмотрел, начали знакомиться.

Статная волоокая дева с густыми, словно начерченными сажей бровями в пояс поклонилась мне, приосанилась, повела плечами, перебросила толстенную косищу цвета воронова крыла на грудь и сочным грудным голосом представилась:

– Забавой кличут меня, княже.

Вторая дева, румяная русоволосая красавица, со смешинкой в глазищах, в точности повторила ритуал и, кокетливо потупившись, проговорила, отчетливо пришептывая:

– А я Власта, княже.

Затем девы, как коршуны, накинулись на меня и в мгновение ока разоблачили до труселей. А через мгновение лишили и их. Многочисленные шнурки, пряжки и завязки средневекового европейского костюма ничуть дам не озадачили. Девицы действовали по принципу: развязывай и расстегивай все подряд, авось и нужное попадется.

– Власта, вишь, ранетый он, тащи замазку, – скомандовала Забава и начала отмачивать каким-то горячим настоем повязку у меня на плече.

Власта выскочила из предбанника и через пару минут вернулась с маленьким глиняным горшочком в руках, дождалась, пока товарка снимет бинты и омоет рану, после чего принялась щепочкой намазывать на рану очень густую, черную мазь.

Я не сопротивлялся, полностью отдавшись в руки красавиц. Во-первых, чувствовал себя преотвратно, а во-вторых, по сноровке было видно, что девицы прекрасно знают, что делают. Да и не хотелось мне никуда деваться из этих умелых и ласковых рук.

– Испей, княже. Только до дна, до дна… – Забава подала резную деревянную ендову, дождалась, пока я выпью очень горькую, пахнущую полынью жидкость, заботливо промокнула рушничком капельки с моей бороды и только потом, взяв под руку, повела вместе с подругой в другое помещение, оказавшееся, как я понял, обмывочной.

Как и в предбаннике, в помывочной по углам были развешаны пучки трав, от чего в помещении стоял густой духмяный запах, дурманящий голову. Меня усадили на широкую лавку, Власта с Забавой ненадолго вышли, а вернулись уже… абсолютно нагими…

Статные упругие тела, сильные бедра и большая высокая грудь – в телах девушек не было даже намека на хрупкую изысканную красоту, зато они воплощали собой силу и выносливость. Обнаженные русские красавицы чем-то напомнили мне советских девушек-физкультурниц из хроник довоенных парадов на Красной площади. Или… языческих богинь…

На их фоне знатные европейские прелестницы со своими изнеженными целлюлитными телесами, коих я вовсю пользовал дома, выглядели, мягко говоря, не в лучшем свете.

Никакой стеснительности, ни природной, ни притворной, на лицах девушек не прослеживалось. Судя про всему, париться в бане с мужчинами для них было не впервой. Впрочем, согласно моим обрывкам знаний о средневековой Руси, подобное вполне обычно для всех славянок в это время.

Нет, экие фемины, в самом деле…

Забава подошла ко мне и ласково, но настойчиво уложила на лавку, Власта окатила теплой мыльной водой, после чего девушки надели на руки шерстяные варежки и дружно принялись меня тереть. При этом вполголоса переговаривались, резонно предполагая, что я ни словечка не понимаю.

– Глянь, а княже-то как из железа откованный… – шептала Власта. – Тока худющий, как тот хорт. Не кормят его, што ле?

– Ага, – соглашалась Забава. – И порубанный весь, видать, знатный вой…

– И ликом пригож, – озорно добавила Власта.

– Лик для мужа не главное, – наставительно заявила Забава.

Несмотря на крайне скверное самочувствие, от всех этих манипуляций мое естество немедленно вздыбилось колом и предстало девам во всей красе.

– А что главное? Уд? – хихикнула Власта. – Так глянь какой: прям оглобля, а не уд…

– Экая ты срамница… – смутилась Забава. – Постыдилась бы…