Великий посланник

И неприязненно окинула взглядом норвежку. Впрочем, Инге ответила тем же, с не меньшей ненавистью.

– Как вы, графиня?

– Лучше, – коротко ответила она. – А я смотрю, вы уже обзавелись…

– Вам-то что? – оборвал я ее.

– Да ничего… – Норвежка скривилась. – Вы за долгом явились? Тогда пусть все выйдут.

И зло отвернулась.

– Сначала выздоравливайте, – бросил я и вышел из комнатки.

Тьфу ты… бабы они и есть бабы…

Ужинал вместе со всеми, под аккомпанемент седого как лунь слепого старика, тренькавшего на гуслях и вещавшего неожиданно густым басом былину о новгородском беспредельщике Ваське Буслаеве.

Личный состав снова упился, впрочем, как и хозяева. Но я, в отличие от прочих, не злоупотреблял медами, желания не было. И вообще свалил из-за стола раньше времени.

День закончился, как и положено, в постели. С Забавой. А с кем еще. Дева вошла во вкус и уже сама ластилась, без принуждения и стимулирования. Эх, ладная девица. По душе пришлась. С собой ее забрать, что ли?

А утро началось с неприятностей. Но обо всем по порядку.

Глава 8

Проснулся с рассветом и, как всегда, собрался на утреннюю тренировку. Одеваться помогал уже Ванятка. Пацана самого уже успели приодеть: кое-какая одежка осталась от моих пажей, а все по размеру подогнал корабельный баталер Питер, обладавший многими талантами, в том числе и портняжным. Короткий шитый серебром жакет, шоссы, сапожки по колено с отворотами, перепоясан ремнем, на котором болтается нож, что я ему подарил, на голове беретка, а вихры подрезали по бургундской моде – так что парень выглядел вполне по-европейски. Ванятка неимоверно гордился обновками, правда, европейские штаны-колготы ругал втихомолку нещадно, чем очень смешил Забаву.

К моему удивлению, во дворе уже разминался Гром. Ну как разминался… крутил по-всякому здоровенное бревнище, аки тростинку. Н-да… силушкой парня боженька явно не обидел. Старицы видно не было, а вот мои ближники, кривя похмельные рожи, потихоньку стали сползаться.

Увидев меня, приказчик поздоровался и с намеком показал на деревину: мол, не хочешь приобщиться?

Я улыбнулся и отрицательно покачал головой. Совсем не мой профиль. А вот братец Тук как раз не отказался. Тоже дури в детине полно, и вообще, тягать тяжести – национальная скоттская забава. Я не стал смотреть, как они выпендриваются друг перед другом, и занялся разминкой. Но завершить ее не получилось.

Во двор наметом влетел мужик, круто осадил лошаденку, спрыгнул с седла и забежал в усадьбу. А через несколько минут появился уже вместе со Старицей.

Почувствовав неладное, я сразу подозвал Фена. И не ошибся в предчувствии.

– Княже, неладное случилось. Бабу нашу порешили, Василису-бобылку, люди говорят, что последним одного из твоих воев с ней видели. Он вроде как постоянно возле бабы той крутился.

По лицу боярина было видно, что он сильно огорчен известием. Оно и понятно. Как правеж чинить? А ну пришлый князь своего не отдаст? А силой не возьмешь, явно сила на его стороне. Да и государя Ивана можно прогневить, если иноземному послу обиду нанести.

Черт… и я в дурацком положении оказался. Не дай бог, коль и вправду кто-то из моих замазан – порву собственноручно! Предупреждал ведь уродов!

Оба приказчика выжидательно уставились на меня.

Я после коротко раздумья кивнул:

– Если мой человек убил, выгораживать не буду. Отдать не отдам – но сам накажу. А прежде надо все проверить. Вели седлать лошадей, поедем на место.

Через час мы уже были в поселке. Его жители совершенно преобразились, от прежней приветливости и гостеприимства не осталось и следа, отовсюду слышался недовольный ропот.

– Возле ручья ее нашли… – Посыльный ткнул рукой в сторону зарослей. – И досель она там лежит. Староста с людьми при ней, сторожат, значица. А вертелся возле Василисы кривой фрязин. С ним оная вдова шашни крутила. Морда такая приметная, нос набок свернутый. Длиннющий и горбатый. И глаз один прикрытый.

Фен исправно все переводил.

– Йохан Кривая Рожа! – догадался Логан. – Точно, тут не перепутаешь, из наших только у него такая морда. Но зачем ему?

– Отто… – бросил я Штирлицу. – Йохана в кандалы и под конвоем ко мне. А сам строй наших и будь готов занять оборону возле коггов.

– Как прикажете, сир. – Шваб кивнул и ускакал в сторону пристани.

А сами мы направились к ручью.

Женщина лежала, раскинув руки, лицом вниз возле самой воды. Задранный сарафан обнажал сильные ноги, выбившиеся из-под платка волосы светлым ореолом раскинулись по глинистой земле. Вся спина была залита кровью.

Староста и еще несколько людишек стояли поодаль, а возле трупа сидели на корточках наш падре Эухенио и еще один монах из монастыря.

Я спрыгнул с коня и подошел к ним.

– Что тут?

– Били в спину и в грудь, несколько раз, – вставая, сообщил доминиканец. – Но как-то неловко, ни разу не попали куда надо. Женщина умерла не сразу, истекла кровью. Пыталась еще ползти.

И сразу же продублировал на латыни для своего православного коллеги. Тот степенно закивал, соглашаясь.