Великий посланник

Фебус говорил, что в реальной истории подобное случалось не раз, правда, Москва почти всегда сбавляла требования. Торговать-то кроме Ганзы особо не с кем. Но сейчас совсем другая ситуация. Замена есть, и достойная. При должном стечении обстоятельств мы можем забрать себе весь тот рынок, что раньше занимали ганзейские. И даже расширить его по многим позициям. Но о подобных масштабах пока рано задумываться, главное, начать, а потом видно будет.

День тянулся как проклятый, но наконец он закончился, а на следующий день настал большой прием, устроенный великим князем по поводу прибытия посольства. Но обо всем по порядку.

Рано утром прибыла целая боярская делегация и официально сообщила, что пришло время отправляться к государю. Мы все уже были собраны, марафет и лоск наведены по полной программе, так что никакой заминки не было. Осталось только погрузиться в возки и убыть по назначению. Что мы немедленно и сделали.

Со мной отправились: Луиджи – как оруженосец, Логан с Отто фон Штирлицем – просто для количества и представительности, мой личный секретарь Уго Грубер – как гранд-камергер посольства, а также Ульф Шайншталлер – в качестве «главного куда пошлют». А еще чтоб проследить, дабы ничего из даров часом не ушло налево. Я в подробностях не помню, что мы там дарим, со списком прилюдно сверяться невместно, а у Ульфа память на товар почти идеальная, он наизусть помнит все, вплоть до количества ложек в дареном сервизе. Ну и Фена взял на всякий случай, может, толмачить придется.

Больше людей взять не разрешили. Ну и плевать. Обойдемся и этими.

Кстати, дары забрали еще вчера. Куда? А хрен его знает. Не дай боже, что-либо пропадет – подниму такой хай, что чертям тошно станет.

Судя по доносящемуся снаружи ору и гомону, доставка посольства снова происходила при полном стечении народа.

Как уже повелось, проследить маршрут не представилось возможным – окошки в дверцах возков были затянуты рыбьими пузырями, через который ни черта не рассмотришь.

Более-менее огляделся уже по прибытии, но толком ничего не углядел. Все деревянное, срублено с изысками и покрыто резными кружевами, а каменные постройки полностью отсутствуют. Даже двор замощен не булыжником, а деревянными плахами.

Вдоль ковровой дорожки, по которой нам предстояло проследовать в царские палаты, образовав живой коридор, выстроились плотными рядами московские жильцы при полном параде и с бердышами в руках.

– Построились… – вполголоса скомандовал я.

Луиджи тут же стал в авангарде с моим личным стягом в руках. Шитая золотом ливрея блестит под зимним солнышком, патлы завиты, вид гордо-восторженный и донельзя важный. Смотрится авантажно, ничего не скажешь, правда, слегка напоминает собой Козодоева из фильма «Бриллиантовая рука», в тот момент, когда оный, аки Христос, шествовал по воде, держа палку с трусами.

Я занял позицию за ним. Темно-бордовая бархатная беретка лихо заломлена, пурпуэн сплошь расшит узорами и оторочен горностаями, пояс из покрытых драгоценными каменьями золотых блях, испанской замши ботфорты с золотыми пряжками и тончайшие перчатки того же цвета, что и берет, а пальцы все в перстнях, каждый из которых составит честь любому монарху.

Словом, дорого выгляжу, правда, вот оружия никакого с собой нет. Русы уперлись, хоть кол на голове теши. Пришлось сдаться. Но тут местные в своем праве, в Европе послы тоже ничего колющего и режущего с собой не таскают на приемы к государям.

Позади меня плечом к плечу Уильям и Отто. Рожи надменные и наглые, смотрятся внушительно. Даже волосы вымыли вчера, но только после того, как я пообещал зарезать их на хрен. Стиль одежды – полумилитари: оба в парадных кирасах, но без остальных доспешных элементов.

Следом построились остальные. Стриженые, бритые и умытые, все в строгом черном, хотя шмотье из дорогих добротных тканей и пряжки с остальной одежной фурнитурой серебряные. Не положено цветом блистать по должностям да родовитости.

Ну что, пора выдвигаться.

– Вперед…

Изнутри царские палаты не впечатлили. Просторно, чистенько, светленько, тепленько и хорошо пахнет: ладаном и дымком из печек, но особой роскоши нет. Верней, ее вообще нет, если не считать за таковую кое-какую мебелишку: резные скамьи, столики да сундуки. Впрочем, не факт, что нас ведут через парадный коридор, что подтверждает полное отсутствие встречного люда.

Впереди топал статный и широкий как шкаф в своей парадной шубе седобородый пожилой боярин с тяжелым массивным посохом. Позади и по бокам – московские жильцы.

Шли недолго. Боярин остановился перед большой двустворчатой дверью, покрытой затейливой резьбой и серебряной инкрустацией. Дал знак ждать и вошел внутрь.

Через пару секунд послышался гулкий басовитый речитатив:

– Прибыли великий посланник князь божьей милостью Иван Шестой Аманяков от королуса Наваринского Франца первого сего имени, к великому князю всея Руси Ивану Третьему Васильевичу.

Створки распахнулись. В нос шибанул густой запах ладана и яркий свет.