Великий уравнитель

Всего через год после первого плавания Колумба инфекции стали выкашивать население первого плацдарма европейцев, острова Эспаньола. Его аборигенное население сократилось примерно с нескольких сотен тысяч до 60 000 в 1508 году, 33 000 в 1510-м, 18 000 в 1519 году и менее 2000 в 1542-м. Множественные эпидемии, прокатившись по островам Карибского моря, добрались до материка. Первая пандемия оспы разразилась в 1518 году, опустошив острова, и в 1519 году унесла невероятное число жертв среди ацтеков и майя Мезоамерики. Смертность была настолько велика, что выжившие индейцы позже считали эпидемию началом новой эры ужасов и потрясений. Оспа передавалась при контакте, и лекарств от нее не было; она набросилась на лишенное иммунитета население с максимально возможной силой. Как поведал очевидец из числа ацтеков,

язвы выступали у нас на лицах, на груди, на животе; мы были покрыты мучительными язвами с головы до ног. Болезнь была настолько суровой, что никто не мог ни ходить, ни двигаться. Больные были настолько беспомощными, что могли только лежать на постели, словно трупы, не в силах пошевелить конечностями или даже кивнуть. Они не могли ни лечь лицом вниз, ни повернуться с одного бока на другой. Слегка пошевелив телом, они кричали от боли.

Ничем не сдерживаемая эпидемия проложила дорогу испанскому завоеванию. Бернардино де Саагун писал о захвате могущественной столицы ацтеков Теночтитлане:

Улицы были настолько заполнены мертвецами и больными, что наши люди шагали по одним лишь телам[424].

Через несколько лет, в 1520-х, оспа добралась до империи инков в Андах, где снова принялась губить людей в огромных количествах; ее жертвой, предположительно, стал и сам правитель, Уайна Капак. Вторая великая пандемия разразилась в 1532 году, на этот раз это была корь. И снова потери на территории от Мексики до Анд были огромными. Особенно жестокая эпидемия (предположительно тиф) опустошала Центральную Америку в 1545–1548 годах. Позже несколько болезней бушевали совместно, как в конце 1550-х и начале 1560-х, когда главную роль, предположительно, сыграл грипп. Размах эпидемий нарастал, пока по региону с 1576 по 1591 год не прокатилась целая волна вспышек, проредившая оставшееся население. Сначала это был тиф, а позже совместно оспа и корь (1585–1591) – одна из самых жестоких пандемий в истории.

Вспышки продолжались всю первую половину XVII века, возможно уже с меньшей силой и с большой региональной вариативностью, но тем не менее с серьезными последствиями. Хотя массовая смертность и сопутствующие потрясения и помогли испанцам в их завоеваниях, новые правители вскоре попытались сократить размах эпидемий и к концу 1660-х привлекли больше врачей и установили многочисленные карантины в надежде сохранить для эксплуатации местные трудовые ресурсы. Эффект таких мер в лучшем случае был незначительным: эпидемии продолжали приходить волнами, примерно раз в поколение, и за первые 150 лет колонизации смертность уменьшилась лишь незначительно. Более того, жестокость самих завоеваний, бесконечные экономические, социальные и политические потрясения в среде местного населения вряд ли способствовали уменьшению общего кризиса смертности.

Совокупный демографический итог, несомненно, было катастрофическим. Единственный реальный вопрос касается только масштаба потерь – проблема, занимавшая не одно поколение ученых, – но этот масштаб трудно оценить точно из-за отсутствия надежной информации о численности населения до контакта. Только для одной Мексики в литературе предполагались общие потери от 20 до 90 % жителей. В большинстве оценок говорится о половине населения. Кажется вполне разумным предположение о том, что средние уровни смертности при Черной смерти можно считать минимальными для Нового Света. Для Мексики действительно кажется правдоподобной потеря половины населения, а по крайней мере в некоторых областях этот уровень должен быть еще выше[425].