Великолепная Софи

Но от этого замечания не удержалась мисс Рекстон, вместе с братом поджидающая их у ворот Парка. Окинув взглядом костюм Софи, мисс Рекстон перевела взгляд на Саламанку и сказала:

– О, какое замечательное создание! Но ведь он наверняка чересчур горяч для вас, мисс Стэнтон-Лейси? Вам следовало бы попросить Чарльза подобрать вам выдрессированную дамскую лошадь.

– Полагаю, он был бы счастлив это сделать, но я обнаружила, что наши с ним взгляды по этому вопросу диаметрально противоположны, – ответила Софи. – Более того, хотя Саламанка и впрямь чуточку горяч, в нем нет ни капли злобы, и у него, как выразился герцог, очень крепкая спина – он способен нести меня на себе долгие лиги, не проявляя усталости! – Она наклонилась вперед и ласково потрепала Саламанку по лоснящейся черной шее. – Да, он не лягается в конце долгого дня, что, как уверяет герцог, проделал его Копенгаген[34], когда всадник спешился после битвы при Ватерлоо, но я склонна считать это достоинством!

– В самом деле! – сказала мисс Рекстон, проигнорировав неподобающую претенциозность при столь небрежном упоминании национального героя. – Позвольте представить вам моего брата, мисс Стэнтон-Лейси. Альфред!

Мистер Рекстон, бледный молодой человек со скошенным подбородком, влажными вялыми губами и сальным взглядом знатока жизни, поклонился и заявил, что счастлив познакомиться с мисс Стэнтон-Лейси. Затем он поинтересовался, находилась ли она в Брюсселе во время великой битвы, и добавил, что одно время и сам собирался пойти добровольцем в армию в разгар кризиса.

– Но по разным причинам из этого ничего не вышло, – заключил он. – Вы хорошо знаете герцога? Великий человек, не правда ли? Но при этом, как мне говорили, учтивый и обходительный. Осмелюсь предположить, что вы с ним на короткой ноге, раз знакомы еще с Испании, не так ли?

– Мой дорогой Альфред, – сочла нужным вмешаться его сестра, – мисс Стэнтон-Лейси решит, что ты начисто лишен здравого смысла, если и дальше будешь нести подобную чепуху. Она ответит тебе, что у герцога хватает куда более важных забот, чем думать о нас, бедных женщинах, которые так им восхищаются.

На лице Софи отразилось неприкрытое изумление.

– Нет, я бы так не сказала, – ответила она. – Но лично я никогда не была одной из его любовниц, если вы это имеете в виду, мисс Рекстон. Я совсем не в его вкусе, уверяю вас.

– Быть может, пора ехать? – предложила мисс Рекстон. – Вы должны рассказать мне о своем коне. Он испанских кровей? Очень красивый, но чересчур нервный, на мой взгляд. Однако в этом вопросе я избалована: моя собственная Доркас обладает прекрасными манерами.

– На самом деле Саламанка не нервный, а игривый, – ответила Софи. – Что до манер, то я считаю, что он не имеет себе равных. Хотите, я покажу вам, что он умеет? Смотрите! Его дрессировали мамелюки, чтоб вы знали!

– Ради Бога, Софи, только не в Парке! – резко бросил Чарльз.

Она одарила его кокетливой улыбкой и пустила Саламанку гарцевать.

– Умоляю вас, осторожнее! – вскричала мисс Рекстон. – Это очень опасно! Чарльз, останови ее! Иначе сейчас мы станем центром всеобщего внимания, и отнюдь не доброжелательного!

– Вы же не будете возражать, если я сниму с него нервное возбуждение? – крикнула Софи. – Он так и хочет сорваться в галоп!

С этими словами она развернула Саламанку и пустила его вскачь по обочине дороги, где катили экипажи.

– Но! – завопил мистер Рекстон и понесся вдогонку за Софи.

– И что прикажешь с ней делать, мой дорогой Чарльз? – осведомилась мисс Рекстон. – Носится галопом по Парку, да еще в таком наряде, надеть который я бы постеснялась! Еще ни разу в жизни я не была так поражена!

– Да, – согласился он, не сводя взгляда с уменьшающейся фигурки вдалеке. – Но, клянусь Богом, она умеет ездить верхом!

– Разумеется, если ты намерен поощрять ее в столь безумных выходках, то говорить более не о чем.

– Не намерен, – коротко ответил он.

Она была явно разочарована и холодно отметила:

– Должна признаться, я не одобряю ее стиль: она напоминает мне цирковых наездниц из «Амфитеатра Эстли»[35]. Поедем?

Они тронулись с места легким галопом и вскоре увидели возвращавшуюся Софи, которую по-прежнему преследовал мистер Рекстон. Софи натянула поводья, развернула Саламанку и поехала рядом с кузеном. Щеки у девушки раскраснелись, и она воскликнула:

– Я получила огромное удовольствие! Я не ездила на Саламанке больше недели. Но скажите, разве я поступила дурно? На меня глядели столько угрюмых личностей, причем с таким видом, словно не могли поверить своим глазам!

– В Парке нельзя носиться с такой головокружительной скоростью! – ответил Чарльз. – Мне следовало предостеречь вас.