Великороссия: жизненный путь

Главнейшими заговорщиками были масоны-иллюминаты, действовавшие по принципу своего основателя Вейсгаупта: «клевещите, клевещите, — что-нибудь, да останется!». На Императора Павла I обрушились потоки клеветнических измышлений, цель которых была «доказать», что он — сумасшедший, душевно больной и потому в интересах народа (!) и династии (!) — не может находиться у власти. Клевета подкреплялась тем, что приказы Императора или не исполнялись, или извращались до абсурда, или его именем отдавались распоряжения явно безумного характера. В этом особенно преуспевал фон Пален. Он же начал внушать Павлу I, что его сын Александр Павлович (а также и Константин) при сочувствии Императрицы хотят свергнуть его с престола. И когда Павел I расстраивался этими сообщениями, его сыновьям Александру и Константину внушалось, что Император в силу болезненной подозрительности намерен их вместе с матерью, заточить навсегда в крепость, а на Престал России будто бы намеревается посадить молодого принца Евгения Вюртембергского, приехавшего тогда в Россию. Дворянское общество запугивалось тем, что Павел I в припадке безумия хочет одних казнить, других посадить по тюрьмам, третьих отправить в Сибирь. Пален был самым близким к Царю человеком и ему не могли не верить! А он меж тем, по его же позднейших признаниям обманывал всех, в том числе и Великого Князя Александра. Последнему поначалу внушалось, что речь пойдёт об отстранении от власти его отца — Императора (по причине «болезни») с тем, чтобы Александр стал регентом-правителем. Граф Н. П. Панин искренне хотел именно такого исхода дела, как и многие иные, не потерявшие человеческого облика противники Павла I. Александр поначалу совсем не соглашался на заговор, готовясь терпеть от отца всё до конца. Но Панин, а затем Пален убедили его, что переворот необходим для спасения Отечества!

Александр неоднократно требовал от заговорщиков клятвы, что они не позволят никакого насилия над его отцом и сохранят ему жизнь. Эти клятвы ему давались, но заведомо лживо, как потом похвалялся Пален, только чтобы «успокоить совесть» Александра. Примерно так же уговорили и Константина Павловича. Переворот был намечен на конец марта 1801 г... Перед этим умер Рибас, а Панин угодил в ссылку, откуда не успел вернуться. Всё руководство заговором перешло к Палену, изначально желавшему умертвить Императора. Об этом узнали многие верные Государю и предупреждали его. По своим каналам узнал обо всём и Наполеон,

и вовремя поспешил поставить в известность Павла I. Наполеон вообще очень ценил Павла I как правителя, сохранив это высокое мнение до конца своих дней на о. Св. Елены. Ко всем политическим мотивам его нашествия на Россию в 1812 г. нужно прибавить и желание наказать Александра I за соучастие в гибели отца. 7 марта 1801 г. Павел I спросил Палена напрямик о заговоре. Тот подтвердил и сказал, что сам стоит во главе

заговорщиков, так как только так и может быть в курсе дел и в нужный момент всё предотвратить... И на этот раз Палену удалось обмануть Государя, но он почувствовал, что это ненадолго, что сам он «повис на волоске». Нужно было спешить, тем паче, что Павлу I были преданы многие сановники, генералы и особенно все солдаты. Кроме того, иезуиты, враждовавшие с иллюминатами, всё прознали о заговоре. Днём 11 марта в приёмной Императора появился патер Грубер с полным и точным списком заговорщиков и данными о деталях. Но удалось не допустить аудиенции иезуита у Павла I. Пален внушал Александру, что его отец уже приготовил указ о заточении его и всей Царской Семьи в Шлиссельбургскую крепость, что поэтому нужно действовать без промедления. Из Михайловского замка, где жил Павел I, были удалены отряды верных ему частей. 11 марта 1801 г. отец пригласил сыновей Александра и Константина, лично спрашивал, не причастны ли они к заговору, и, получив отрицательный ответ, счёл нужным, чтобы они на кресте и Евангелии присягнули как бы вторично в верности ему как своему Государю. Сыновья присягнули, обманно... В ночь с 11 на 12 марта 1801 г. в Неву вошёл английский корабль с целью принять на борт заговорщиков в случае их провала. Перед этим из России был выслан Ч. Уитворт. К нему в Англию отправилась Жеребцова-Зубова, дабы там устроить заговорщиков, если им придётся бежать. В ночь на 12 марта до 60-ти молодых офицеров, из числа наказанных за проступки, были собраны у Палена и буквально накачаны спиртным. Один из них спьяну заметил, что для России было бы хорошо, если заодно перебить всех членов Царской Фамилии!

Остальные с возмущением отвергли такую идею, но она говорила уже о многом! После сильной попойки ночью через Марсово поле все двинулись к Михайловскому замку. Здесь храбрых офицеров до смерти перепугали вороны, внезапно вспорхнувшие ночью огромной стаей и поднявшие сильный крик. Как выяснилось потом, некоторые из этой офицерской молодёжи даже не знали, куда и зачем их ведут! Но большинство знали. По очереди, двумя группами (пугая друг друга) им удалось ворваться в спальню Павла I, убив у дверей одного верного стража камер-гусара (второй побежал за караулом). Павел I, услышав шум драки, пытался бежать через потайную дверь, но на него упал гобелен «Школа в Афинах» — подарок убиенных короля и королевы Франции. Заговорщики схватили Царя. Беннигсен объявил ему, что его арестуют, что он должен отречься от Престола, иначе нельзя ручаться за последствия. Крайне взволнованный Павел I на это ничего не ответил. Он порывался в комнату, где хранилось оружие, хотел вырваться из кольца убийц, но они плотно обступили его, дыша в лицо Императора винным перегаром и злобой. Куда девалось дворянское благородство! «Что я вам сделал?» — спросил Павел I. «Вы четыре года нас мучили!» — был ответ. Пьяный Николай Зубов схватил Императора за руку, последний дал ему по руке и оттолкнул негодяя. Зубов с размаху ударил Царя в левый висок золотой табакеркой, подаренной Екатериной II, повредив ему височную кость и глаз. Обливаясь кровью, Павел I упал. Озверевшие заговорщики бросились на него, топтали, били, душили. И задушили. Особенное усердие проявили Зубовы, Скорятин, Яшвиль, Аргамаков и, как думают, Пален (хотя есть основания полагать, что он лично в свалке не участвовал). Тут подоспел караул из верных Александру семёновцев (солдаты не посвящались в заговор). К караулу вышли Беннигсен и Пален, сказав, что Государь скончался от приступа апоплексии и на Престоле теперь его сын Александр. Пален помчался в покои Александра. Узнав о смерти отца, Александр зарыдал. «Где же ваша клятва? Вы же обещали не трогать отца!» — воскликнул он. «Полноте плакать! Нас всех сейчас поднимут на штыки! Извольте выйти к народу!» — закричал Пален. Александр, ещё в слезах, вышел и стал что-то говорить о том, как хорошо он будет управлять государством... Караул в недоумении промолчал. Действовать против Наследника Цесаревича солдаты не могли, но не могли они и понять, что же всё-таки произошло. Но простой Русский народ и тогда, и потом, и даже теперь (!) всё хорошо понял. По сей день (с того самого 1801 г.) верующие люди в случае притеснений сильных міра сего в Петербурге (и недавно ещё в Ленинграде) заказывают панихиды по «убиенном Павле», мысленно прося у него заступничества. И — получают просимое! И каждый год в ночь с 24 на 25 марта, по новому стилю, близ Михайловского замка слетается и вспархивает с великим криком большая стая ворон. Говорят, это — души злодеев цареубийц. Но это уже — разговоры!...