Великороссия: жизненный путь

И всё же нельзя до конца понять причины торопливости заговорщиков, если не принять во внимание того, что тогда уже понимал и видел один из примыкавших к ним виднейших масонов Н. И. Тургенев. А видел он, как показывают исследователи его жизни и взглядов, что в данном заговоре «вместе с течениями легкомысленными и пустыми есть глубокая подземная река, течением которой управляют ему не известные, но большие,

вне России находящиеся силы». Особо посвящённые русские заговорщики должны были, в силу масонской клятвы, безпрекословно подчиняться приказу с Запада, под угрозой безчестия и даже смерти. Приказ последовал, как видно, в 1822 г., сразу после запрета масонства в России. Российские «посвященные» знали, что это уже не игра, нужно действовать, иначе — всё равно гибель! Заговор «декабристов» можно поэтому назвать изначально заговором обречённых.

В конце 1825 г. заговорщикам показалось, что нежданно пришёл к ним тот самый «счастливый» случай! Он состоял в некотором замешательстве на самых вершинах власти, вызванном неясностью в наследовании Престола после внезапной «кончины» Александра I в Таганроге 19 ноября. Как мы помним, младший брат Государя Николай Павлович был предупреждён, что ему надлежит царствовать. Тотчас по «смерти» Александра I были вскрыты секретные пакеты с манифестом о наследовании Престола им, Николаем. Последний знал и о том, что старший брат Константин не только отрекался от царствования письменно и устно, но и предпринял ещё один шаг, делавший для него невозможным наследование Престола, — он развёлся, вопреки увещаниям матери, с первой женой и женился вторично морганатическим браком на польской дворянке Гудзинской, получившей в связи с этим титул княгини Лович. Поскольку брак был неравнородным, Константин, по законам России, царствовать уже не мог. Да он этого и не хотел никогда. Однако всех этих вещей не знали многие в «обществе», совсем не знали в народе и армии. В представлении народа умершему Императору должен был наследовать его

старший брат, — Константин. Приняв во внимание это, а также из чувства неложной любви к брату и чувства чести, Николай Павлович не воспользовался сразу же правом, данным ему манифестом, а счёл нужным предоставить все возможности для воцарения Константину, о чём послал ему письменное извещение, просил срочно приехать и привёл войска в Петербурге к присяге ему, Константину. Тот же решительно отказался и от Престола и от приезда. Тогда на 14 декабря 1825 г. была назначена новая присяга —

Императору Николаю Павловичу.