Великороссия: жизненный путь

В такой обстановке любая попытка Царя создать учреждение, будь то Земский Собор (о котором начинали говорить) или иное представительство, где он мог бы слышать подлинный голос Земли и иметь с ней совет, была заведомо обречена на то, что это учреждение окажется в руках «общественности» и под видом голоса Земли Царь будет слышать голос иудео-масонской пропаганды, голос революции. Но связь с Землёй, совет с ней нужно было восстанавливать! Перед Государем Николаем II объективно вставал выбор: или физически уничтожить

такую «общественность», — всего каких-нибудь 11-12 миллионов человек (что практически было вполне возможно, как потом показал опыт большевиков), — или ещё и ещё раз пытаться найти с ней общий язык, привлечь её к созидательной (а не разрушительной) работе во имя подлинного

блага народа, Отечества.

Излишне много говорить, что для Православного Русского Царя, каким по духу подлинно был Николай II, первый путь был заведомо исключён (в этом смысле субъективно никакого «выбора» перед его сознанием даже не стояло). Его никогда не покидала надежда, что «общественность» (пусть не вся, но некая её ведущая, наиболее умная часть) непременно одумается, исправится, что в ней возобладает здравый смысл! Он мерил людей по своей мерке. К тому же вся суть, вся важность дела состояла в том, чтобы российская общественность получила возможность именно

свободного выбора! Последнюю историческую возможность.

В 1904 — начале 1905 г. на волне поднимавшегося демократического и революционного брожения, в Церкви и в обществе пошли усиленные разговоры не только о конституции, парламенте и т.п., но и о необходимости созыва Поместного Собора Русской Церкви и восстановления Патриаршества. «Общественность» использовала и это чисто церковное желание, полагая, что Патриаршество может послужить ограничению, или ослаблению царской власти. Либералы и демократы не знали, что возрождение Патриаршества давно было мыслью и желанием самого Николая II. В этом вопросе он разошёлся со своим учителем Победоносцевым, считавшим, что Патриаршество возрождать не нужно, но достаточно все усилия направить на укрепление Православного Самодержавия. Действительно, в XIX в., в «синодальных» условиях, но под покровительством подлинно Православных Самодержцев, Церковь просто расцвела, несмотря на отдельные естественные в каждом периоде времени недостатки. Расцвет продолжался и в XX в. Государь Николай II с полным правом называл себя «по собственному духовному влечению и по силе Основных Законов первым блюстителем

в Отечестве интересов и нужд Церкви Христовой». Запомним слова — «собственное духовное влечение». По его инициативе и иногда на его личные средства строились церкви в России и за границей, — в Европе, в Святой Земле, на Афоне. При нём было открыто 211 новых монастырей (!) и 7546 церквей! Это больше, чем в какое-либо иное царствование! Он окончательно укрепил административно и материально систему церковно-приходских школ, не дав «общественности» погасить этот источник духовного воспитания, увеличил жалование духовенству, соделав его достаточно уважаемым сословием. А самое, пожалуй, важное состояло в том, что попечение Царя о внешнем процветании Церкви подкреплялось невиданным для Императоров России XVIII-XIX столетий внутренним личным благочестием самого Царя\ Владыка Антоний (Храповицкий), будучи в 1905 г. епископом Волынским, в одной проповеди, помянув благочестие и добрые дела Николая II, воскликнул: «Русский народ!... Учись же у своего Царя вере, умилению и молитве!» Почти тоже самое говорил в Екатеринбурге священник Иоанн Сторожев, да и многие другие. Такого о Русских Самодержцах не говорили ещё никогда! Эти разговоры означали не что иное, как то, что Государь Николай II стал образцом, то есть «правилом веры» для своего народа, для России!