Великороссия: жизненный путь

«Товарищу Молотову для членов Политбюро. Строго секретно. Просьба ни в коем случае копий не снимать, а каждому члену Политбюро (тов. Калинину тоже) делать свои пометки на самом документе. Ленин... Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной (!) и безпощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления... (Этим) мы можем обезпечить себе (!) фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого никакая государственная

работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности совершенно немыслимы. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть и несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало... Позже сделать это нам не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, на даст нам такого настроения широких крестьянских масс, который бы либо обезпечил нам сочувствие

этих масс, либо, по крайней мере, обезпечил бы нам нейтрализование этих масс в том смысле, что победа в борьбе с изъятием церковных ценностей останется безусловно и полностью на нашей стороне».

Итак, ограбить Церковь для поддержки своего режима, но под видом «помощи голодающим»... Это лишь одна цель. Вторая, не менее важная, по Ленину, состояла в том, чтобы расправиться с духовенством и верующими, которые несомненно будут сопротивляться, и уже начали сопротивляться, как в г. Шуе, ограблению Церкви и кощунственному святотатству в отношении богослужебных сосудов и освящённых предметов. Ильич далее пишет: «... Мы должны именно теперь дать самое решительное и безпощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий... Официально выступать с какими бы то ни было мероприятиями должен только тов. Калинин (русский —

прот. Л.), — никогда и ни в каком случае не должен выступать ни в печати, ни перед публикой тов. Троцкий (!...) Политбюро даёт детальную директиву судебным властям, тоже устную, чтобы процесс против шуйских мятежников, сопротивлявшихся помощи голодающим (!)... закончился не иначе, как расстрелом очень большого числа самых влиятельных и самых опасных черносотенцев г. Шуи, а по возможности также... и Москвы, и нескольких других духовных центров... На съезде партии устроить секретное

совещание всех или почти всех делегатов по этому вопросу совместно с главными работниками VIIV, НКЮ и Ревтрибунала». Задача совещания — «секретное решение» о «безпощадной решительности» и «кратчайших сроках» изъятия церковных ценностей с такой целью: «Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам до этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать». Далее Ленин говорит, что в секретной комиссии «обязательно» «участие тов. Троцкого» (!) и заканчивает постскриптумом: «Прошу т. Молотова постараться разослать это письмо членам Политбюро вкруговую сегодня же вечером (не снимая копий) и просить их вернуть Секретарю тотчас по прочтении с краткой заметкой, согласен ли с основою каждый член Политбюро, или письмо возбуждает какие-нибудь разногласия. Ленин» (выделено везде мной — прот. Л.)

Значит, за отнятые у верующих ценности и святыни, которые никогда не пойдут на помощь голодающим, ещё и — «расстрелять как можно больше» верующих!...