Великороссия: жизненный путь

Письмо написано 19 марта 1922 г. Разногласий по нему не было. Провокация началась. Патриарх Тихон, как и многие епископы на местах, занял в основном совершенно правильную позицию. Он соглашался отдавать церковные драгоценности, но, во-первых, кроме богослужебных сосудов и других освящённых предметов, т.к. это запрещено канонами Церкви как святотатство, и, во-вторых, с тем, чтобы иметь возможность убеждаться, что ценности идут действительно на помощь голодающим. При этом советским властям предлагалось взамен богослужебных сосудов и святынь (как бы в качестве «выкупа») брать собранные с верующих золотые, серебряные вещи, другие драгоценности (или деньги) равной стоимости. Многие местные Советы и комитеты Помгола (помощи голодающим), в том числе Петроградский, поначалу вполне соглашались на все эти условия, наивно думая, что речь идёт, в конечном счёте, именно о ценности (стоимости) средств и именно для помощи голодающим... Но ГПУ и Ревтрибуналы в таких случаях быстро разъясняли, в чём суть дела, или прямо брали всё в свои руки.

Безконтрольному и насильственному изъятию богослужебных и освящённых предметов Патриарх Тихон решительно воспротивился и призвал верующих также постоять за свои церковные святыни. Вот этого и ждали провокаторы! По советскому «закону» все имущества Церкви, в том числе и сосуды, являлись «собственностью государства», так что Патриарх, по этому закону, не имел права чего-либо не давать и ставить государству какие-либо условия... Начались столкновения безоружных верующих с вооруженными чекистами, быстрые «судебные процессы» и расстрелы. Патриарха Тихона сперва привлекли к суду в качестве «свидетеля», издевательски показывая ему, что он, архипастырь, повинен в смерти

множества своих расстрелянных пасомых, а затем и самого посадили в тюрьму на «законном» основании. В день ареста, угрожая новыми и ещё более страшными казнями верующих, большевики вынудили Патриарха Тихона подписать указ от 5 мая 1922 г., которым упразднялось Высшее Церковное Управление Заграницей, созданное на Соборе в Сремских Карловцах полгода назад. Указ был получен за рубежом не сразу и в экземпляре, подписанном не Патриархом, а неким архиепископом Фаддеем, которого никто из русских архиереев не знал. Всем им было понятно, что указ издан под давлением душегубов, не является свободным мнением Патриарха. И тем не менее Собор русских епископов за границей во главе с Митрополитом Антонием из уважения к Патриарху решили

подчиниться. Заграничное ВЦУ, состоявшее не только из представителей епископата, но и — священников и мірян, было распущено. Взамен его был образован более соответствующий канонам Архиерейский Синод Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ), действующий на основе Постановления N 362 (против него потом не возражал даже митрополит Сергий (Страгородский).

Так начались попытки большевицкого режима противопоставить две части Русской Церкви — Зарубежную и находящуюся в России, друг другу, учинить между ними раскол. При жизни

Патриарха Тихона сделать этого им не удалось!

Меж тем, в 1922 г. в России началось что-то вроде облавы на епископов и иное духовенство. Очень много иерархов были арестованы, брошены в тюрьмы. Всё в целом создавало впечатление страшного разгрома, как бы конца Православной Церкви... Некоторая часть духовенства поддалась панике, пошли разговоры о том, что для спасения, сохранения живых сил Церкви нужно притворяться полностью преданными большевикам, соглашаться на всё, что они требуют от церковников... Настал час великого соблазна!