Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

— Говорят, что профессор Бронзини немного со странностями, но он фантастический старик, и еда и выпивка там превосходные. Пойдем, может, вы хоть встряхнетесь.

Брук изучал приглашение.

«Профессор Бронзини приглашает своих друзей и всех ценителей этрусского искусства и этрусского образа жизни посетить его виллу „Расенна“, выпить и закусить, послушать этрусскую музыку и насладиться красотой цивилизации, более счастливой и изысканной, чем наша».

— Более счастливой? — спросил Брук. — В этом что-то есть. Вы его знаете?

— Меня ему представили. Слывет фанатичным знатоком этрусского искусства. Кое-что раскопал в своем собственном имении у Волатерры и написал об этом несколько книг.

— Ага… — Брук задумался, потом покачал головой. — Не может же он хотеть, чтобы на его прием пришел кто попало?..

— Кто попало ему не нужен. Хочет встретиться с вами.

— Но он же меня не знает.

— Знает, что вы возглавили магазин и галерею после Уилфорда Хасси. Кстати, куда девался Уилфорд?

— Отправился в Южную Америку изучать искусство ацтеков. Вернется в конце года. Если до той поры не лишится по моей вине всех клиентов.

— Тут я подслушал двух девушек, говорили о вас. Одна сказала, что вы вовсе не симпатичный и ужасно строгий. Напоминаете ей папочку. Ее просто в дрожь бросает, когда приходит в галерею.

— А вторая? Тоже несла такие глупости?

— Я уж лучше вам не скажу, — рассмеялся капитан. — Наши дорогие соотечественницы весьма откровенно судят о противоположном поле — если не неприлично. И, раз речь о них, сюда направляется мисс Плант. Вы как хотите, а я пошел. — В дверях он остановился и добавил: — Так вы вечером пойдете? Я зайду за вами около восьми.

— Ладно, — сказал Брук без особого воодушевления.

Мисс Плант по всем статьям считалась первой дамой английской колонии во Флоренции, куда приехала еще в начале нашего столетия. Она появилась в магазине, игнорируя пытавшуюся ее обслужить Франческу, и открыла огонь по хозяину:

— Я Беатриса Плант. А вы, конечно, Роберт Брук. Вы приняли галерею после того американца. Почему это у американцев такие странные имена, не знаете? Уилфорд! Как будто город. Был тут у нас один американец после войны, так его звали Шафтсбэрри, как улицу у нас в Лондоне. Ваша жена была из семьи Темпл-Харди?

— Да, — неохотно подтвердил Брук, но если мисс Плант и заметила, как погасло его лицо, то не подала виду. Чувства других ее просто не занимали.

— С Элизабет Уэйл вы уже знакомы, — насколько я знаю, — показала она на молодую англичанку, вошедшую следом за ней. — Сегодня она была настолько любезна, что подвезла меня в город. С транспортом день ото дня хуже. Давно пора что-то делать. Вы знаете ее отца.

— Сэра Джеральда я знаю, — подтвердил Брук. При этом его взгляд встретился со взглядом мисс Уэйл. Та подмигнула.

— Удивительно, как у наших сегодняшних властей хватило ума прислать сюда консулом человека с титулом, — продолжала мисс Плант. — Его предшественник был полный нуль — ни происхождения, ни воспитания.

— Да уж, — подтвердила Элизабет. — Он был неподражаем. Навестив мисс Плант зимой в жуткий мороз, он даже пальто не снял.

— У меня однажды был врач, который не снял пальто даже в спальне. Больше ноги его у меня не было. Маччиоли.

Брук вначале принял последнее слово за боевой клич, как-то связанный с предметом предыдущего разговора. Но когда мисс Плант повторила, до него дошло.

— Вы ищете книгу о его последователях или репродукции их картин? У нас в галерее несколько Синьорино и как минимум один Кабьянко.

— Хочу книгу о его последователях. Гертруда Строцци как-то говорила о них, и я понятия не имела, о чем речь. Так что знать о них мне нужно лишь столько, чтобы в следующий раз поставить ее на место.

Когда мисс Плант ушла, Элизабет сказала:

— Не смейтесь над ней. Раньше такое поведение было лишь позой, а теперь она привыкла. Это не со зла.

— Да, очень мило, когда кто-то ляпает любую глупость, что приходит ему в голову.

— Если бы так, — сказала Элизабет. — Но ей в голову всегда приходят минимум по три глупости одновременно. Когда ее представили папе, сказала: «Как поживаете, сэр Джеральд? Вы ведь только второй наследник дворянского титула в вашей семье, не так ли? Ваш отец был лондонским мэром в том году, когда дерби выиграл конь с такой странной кличкой?»

Брук улыбнулся. Улыбка была невеселой, но все-таки…

— И что сказал на это ваш отец?

— Ну, он-то нашелся. Дипломат милостью Божьей. И кстати, вы обязательно должны послезавтра прийти к нам на обед. Разумеется, если у вас нет других планов.

— В четверг? Еще не знаю.

— Там будет Том Проктор.

— Том? Разве он во Флоренции?

— Еще нет. Приедет завтра вечером. Он ведь управляет вашим имуществом, не так ли?

— Имуществом моей сестры Фелиции. И он мой поверенный в делах. Да, раз там будет Том, мне нужно прийти.

— Да, нельзя сказать, что вы вне себя от радости, — заметила Элизабет. — Большинство людей считают приглашение на обед к британскому консулу вопросом престижа.

— Я думаю! — Брук снова улыбнулся.