Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

— Ничего не говорите, пока не будет адвоката. Я кого-нибудь найду.

— Не надо, — ответил Брук. — Профессор Бронзини уже прислал. Зовут его Тоскафунди, и он очень уверен в себе.

2. Тройственное соглашение

Прокурору Антони Риссо было около тридцати, свое детское личико он любил прикрывать черными очками, подражал Генри Фонда и был крайне честолюбив.

В понедельник в десять утра его вызвали к Бенцони, который был городским прокурором и, естественно, его начальником. Бенцони сказал:

— Я слышал, вы хотели заняться делом того англичанина, Брука. По принятому у нас порядку очередь Кавальери, а за ним Маццо. У вас есть весомая причина этот порядок нарушить?

— У меня две причины, — ответил Риссо. — Во-первых, из того, что я прочитал в материалах полиции, многое будет зависеть от результатов экспертизы, а у меня, как вы знаете, соответствующее образование. Во-вторых, обвиняемый — англичанин, а я говорю по-английски гораздо лучше, чем Кавальери или Маццо.

— И в-третьих, — подхватил Бенцони, — вы ведь выставили свою кандидатуру на выборах, не так ли? И успех на процессе, где ответчик — англичанин, а жертва — почтенный старик-итальянец, может увеличить ваши шансы и добавить сколько-то голосов.

— Ничего подобного мне и в голову не приходило, — обиженная мина Риссо была так правдива, что и Бенцони усомнился, не обидел ли он его невзначай.

— Ладно, — сказал он. — Будем считать, что причины веские. Но не надо предвзятости.

— Разумеется, нет.

— И я хотел бы получать регулярную информацию о ваших успехах.

— Обычный порядок…

— Обычных официальных донесений недостаточно. Это не рядовой случай.

Риссо осторожно заметил:

— Я ознакомился пока с предварительным донесением, но сказал бы, что это рядовой случай водителя, сбившего человека и скрывшегося с места преступления.

— Впечатление бывает обманчиво, — сказал Бенцони. — У меня на такие вещи нюх и не думаю, что этот случай — заурядный. Постарайтесь действовать поосмотрительней.

— Тогда мы заключим тройственное соглашение. И я сказал бы, что для победы правды и света нам понадобятся любые союзники, каких мы сможем найти. Тина тут рассказывает удивительные вещи. Думает, что главным действующим лицом во всей этой истории был тип по имени Диндони.

— Диндони — крыса! Жаба! Мерзкая змея! Вонючая гусеница! — сказала Тина.

— Полагаю, этого хватило бы на целый зоосад, — заметил капитан. — Лучше уж расскажу я, вы слишком расстроены, Тина.

— Как мне не расстраиваться, если синьор Роберт в тюрьме? Его незаконно арестовали только потому, что злые люди его оклеветали.

— Мы все огорчены, Тина, но не следует терять голову, это ничего не даст. Так вот послушайте, что рассказывает Тина, мисс Уэйл. Мило Зеччи, оказывается, дважды пытался встретиться с Бруком. Вначале они сошлись у Зеччи, но ничего не вышло, Мило решил, что Диндони их подслушивает.

— Объясните мне, кто это — Диндони?

Капитан объяснил.

— А мы ему еще не верили, — всхлипнула Тина. — Думали, это старческие страхи. Как же мы его не послушали! — Теперь ее слезы потекли ручьем. Правда, через минуту она уже успокоилась и бодро сказала: — Не время реветь. Нам нужно найти тех гадов, что убили папу, и сделать все, чтобы они получили по заслугам.

— Что мы о них знаем?

— Тинин отец утверждал, что их двое. И они не из Флоренции, он считал, что они с юга. И одного видел вместе с Диндони.

— Найти их будет нелегко, вам не кажется?

— Есть одна нить, по которой мы можем идти, чтобы из этого не вышло.

— Не одна, — возразила Элизабет. — Папа говорил сегодня утром с Бруком, и тот упомянул человека по имени Лабро. Он был сторожем на раскопках Бронзини. Когда Брук заезжал туда, что-то произошло, и Лабро лишился места. Видимо, думал, что это вина Брука и что Брук должен ему это как-то компенсировать. И они вдруг случайно встретились — как раз в пятницу вечером, когда произошло несчастье.

Капитан написал на бумажке «Лабро» и обвел это имя кружком.

Элизабет спросила Тину:

— Вы не знаете, почему ваш отец так хотел поговорить с Бруком? Это могло бы навести нас на след.

— Он не хотел нам сказать. Но наверняка это было связано с его работой.

— С какой работой?

— У профессора Бронзини. Он работал на него много лет, делал новые вещи и реставрировал старые.

Капитан все еще чертил что-то на листе. Теперь он обвел кружком имя Бруно Бронзини и соединил его стрелкой с Мило. Потом колечко вокруг имени Лабро соединил с Бронзини. Результат ему явно понравился.

— И эта работа доставляла ему неприятности?

— Полагаю… сказала бы, что да. Но он ничем не делился. Особенно последнее время.

— Посмотрите, — сказал капитан, показав на свою диаграмму. Образовалась звездочка, лучами которой были Лабро, Мило, первый незнакомец, второй незнакомец и Харфилд Мосс. В центре звезды оказался профессор Бронзини.

— Что это значит? — спросила Элизабет. — И как попал сюда Харфилд Мосс? Я только знаю, что он без ума от этрусских древностей.

— Профессор тоже.

— Все равно не понимаю.