Вендетта для Святого. Тихо как тень. Этрусская сеть

Одна стена вся была занята стеллажом с раздвижными дверцами, другая — полками с книгами, прежде всего словарями, географическими атласами и энциклопедиями. Две полки занимали коричневые тома «Британского биографического словаря», еще две — последнее издание «Британской энциклопедии». На каминной доске стояла модель его последнего корабля, кувшин в форме гномика, два серебряных кубка за стрельбу из лука и дорожные часы, которые капитан получил при уходе в запас от своего экипажа.

В то воскресенье к десяти часам капитан уже позавтракал, выкурил первую трубку, посуда была вымыта, вытерта и убрана, диван, занимавший половину его мини-спальни, застелен, и можно было садиться за работу к письменному столу под окном.

Но тут снаружи донеслись шаги. Кто-то поднимался к нему, и весьма торопливо. Капитан засунул бумаги, за которые было взялся, в ящик стола, ящик запер, подошел к дверям и распахнул их раньше, чем постучали.

Там была Тина.

— Ага, — сказал капитан. — Проходите. Вы синьорита Тина Зеччи, да?

— Я… — Тина не могла перевести дыхание.

— Присядьте. По этой лестнице бежать не следует.

— Я…

— Не хотите воды? Вздохните поглубже. Несколько раз.

Тина овладела собой и смогла выговорить:

— Синьор Роберто… Его увели.

— Кто его увел?

— Полиция. Пришли вечером. Я узнала это сегодня утром от соседки, синьоры Колли. Забрали и его и машину.

— Давайте по порядку, — сказал капитан, как будто говорил с подчиненным, который ворвался к нему в каюту с докладом, что по борту — неприятель. — Так вы сегодня утром пришли к Бруку и соседка вам сказала, что он арестован?

— Сказала мне синьора Колли, она так любит синьора Брука, была вся в слезах.

— О слезах потом. Нам нужны факты. В котором часу его взяли?

— Поздно. Поздно ночью.

— Кто-нибудь знает почему?

— Из-за машины. Ее тоже увезли.

— Его отвезли в его же машине?

— Нет. Синьора Колли сказала, что за машиной приехали снова. Увезли ее на грузовике.

— Она была разбита?

— Нет. Синьора Колли сказала, все было в порядке. Синьор Роберто в тот день ею пользовался.

Капитан задумался. Все это казалось ему бессмыслицей. Он сказал:

— Нужно идти к нашему консулу.

Сэр Джеральд был в саду, срезая секатором увядшие розы. Элизабет привела капитана и Тину к нему. Слушая их, он машинально пощелкивал секатором, словно разделяя рассказ на абзацы. История с машиной и для него осталась непонятной.

— Если машина была на ходу, почему не отогнать ее своим ходом? Для чего увозить ее на грузовике?

— Вы не могли попробовать выяснить, в чем тут дело? - попросил капитан.

— Я сейчас же позвоню полковнику Нобиле, — пропыхтел сэр Джеральд.

* * *

Полковник Нобиле, шеф флорентийской полиции, во время первого наступления генерала Оуэлла попал в плен и провел четыре года в лагере для военнопленных офицеров в Кении. Начальником лагеря был эсквайр из Плейстоу, майор гренадерского полка, с которым они подружились. И прежде чем кончилась война, полковник научился говорить на цветистом идиоматическом английском, как говорят в лучших кругах английского дворянства. Перенял он и предрассудки начальника лагеря, среди них — недоверие к чиновникам британских властей, льстивым мастерам хитрости и обмана. И единственный способ вести себя с ними — быть неприступным и осторожным.

И вот когда сэр Джеральд, не найдя полковника в комиссариате, заявился в его дом в Веллосгарде, принят он был очень сердечно, но ничего не добился.

— Дорогой друг, — сказал полковник, — я очень сожалею, что нечто подобное вообще могло случиться. Я не знаю еще всех подробностей, но, конечно, скоро все выяснится. Не волнуйтесь, с ним ничего не случится. У нас преступников не держат в сырых подземельях, приковав их к стене, ха-ха-ха!

— Могу я с ним поговорить?

— Сожалею, но существует правило, что его вначале должна допросить полиция. Глупо, конечно, но правило есть правило.

— Как долго это будет продолжаться?

— Максимум день-два. Я вас сразу поставлю в известность, обещаю. Не хотите по стаканчику перед обедом?

Сэр Джеральд вежливо отказался и вернулся в отвратительном настроении. Элизабет, капитан и Том Проктор уставились на него.

— Ничтожество! — рявкнул сэр Джеральд. — Недаром меня предупреждал мой предшественник! Разговаривает, как актеришка в оперетте, а мозгов — как у пограничного столба.

— Но, думаю, не надо пока преувеличивать, — заметил Проктор. — Полиция не может держать Брука, не предъявляя ему обвинений, и, как только они обвинят, мы узнаем, в чем дело. Явно произошла ошибка. Мы же знаем Роберта. Он бы ничего плохого не сделал.

— Только мы в Италии, не в Англии, — сказал капитан. — В Италии человек виновен, пока не докажет свою невиновность.

— Отчасти вы правы, — заметил сэр Джеральд. — Здесь существует государственный обвинитель и сложный судебный механизм. Главный здесь — городской прокурор — «прокураторе делла република» — Бенцони, кстати, вполне разумный старик, но мелкими делами он вообще не занимается, и под ним — орды младших прокуроров, судебных следователей, судей и полицейских.

— И всем им нужно одно, — сказал капитан. — Кого-нибудь отдать под суд.